Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
На Сейджа нахлынули воспоминания. Он вспомнил, как видел эту пьесу впервые в день премьеры в 1594 году. Он был в театре «Глобус», на берегу Темзы и стоял среди других зрителей, коих собралась целая тысяча. Он вспомнил, какое впечатление тогда произвела на него эта постановка. И вот сейчас, 400 лет спустя, впечатления были так же свежи, как и тогда.
Скарлет прильнула к нему и крепко его обняла. Сейдж обнял её в ответ. Сейчас эта пьеса о двух людях, сведённых вместе судьбой, имела для него особое значение. Зная, что смерть стоит на пороге, казалось, что актёры играли только ради одного Сейджа. Он знал, что больше никогда не увидит эту пьесу вновь и хотел запомнить каждое слово, каждый жест.
Сейдж и Скарлет: два существа, принадлежащие разным расам; она только начинает свою вечную жизнь, а он её заканчивает. Сейдж жил на земле две тысячи лет, и Скарлет проживёт ещё столько же, но истинная трагедия заключалась в том, что он не встретил её раньше. Почему ему суждено было встретить её в самом конце, когда она только начинала жизнь?
Сейдж понял, что все эти две тысячи лет искал только её. Он никогда не любил никого так сильно, как Скарлет. Сейчас, когда он умирал, у него её отнимали, словно судьба играла с ними злую шутку.
Минуты шли, и Сейдж был полностью поглощён пьесой, видя перед собой воспоминания из жизни, чувствуя, что конец был уже близок, ощущая слабость и осознавая, что умирает. Он полностью погрузился в спектакль, потеряв чувство времени и пространства. И вот настал конец пьесы: Ромео умирает, его находит Джульетта и завершает свой монолог:
Что он в руке сжимает? Это склянка.
Он, значит, отравился? Ах, злодей,
Всё выпил сам, а мне и не оставил!
Но, верно, яд есть на его губах.
Тогда его я в губы поцелую
И в этом подкрепленье смерть найду…
Но вот кинжал, по счастью.
Сиди в чехле.
Будь здесь, а я умру.
Джульетта пронзает себя кинжалом, и зрители охают. Глядя на неё, Сейдж сидел неподвижно, будто его самого только что пронзили в сердце.
Опустился занавес, и зрители медленно начали аплодировать. Сейдж сидел, словно онемев. Он так погрузился в действо на сцене, что с трудом мог вернуться в реальность. На мгновение он забыл, где находится.
Скарлет посмотрела на него глазами, мокрыми от слёз. Он видел, что с ней происходило то же самое. Для них это была не просто пьеса – это была их жизнь, в которой Сейджу уготована смерть.
«Я люблю тебя, Сейдж», – сказала Скарлет.