Телефонистка принялась дозваниваться в Водаль, а Хермия, волнуясь, ждала. Кто знает, на месте ли он сейчас. Возможно, в полете, или у него увольнительная, или служебная командировка куда-нибудь. Более того, его могли направить на другую базу или вообще уволить из армии.
Но где бы он ни был, она отыщет его след. Возможно, придется поговорить с его командиром, спросить, куда Арне уехал. Или позвонить его родителям на Санде. И еще у нее есть телефонные номера приятелей Арне в Копенгагене. Впереди целый вечер и сколько угодно денег на телефонные разговоры.
Как странно будет после года разлуки услышать его голос! Нет, прошло уже больше года. Хермия закусила губу. Передать ему задание, конечно, важнейшее дело, но нельзя не думать о том, как он к ней относится. Может быть, уже разлюбил? Что, если он будет с ней холоден? Это разобьет ей сердце. Что и говорить, он вполне мог встретить другую девушку. В конце концов, она и сама флиртовала с Дигби! А мужчинам хранить верность гораздо труднее, чем девушкам.
Вспомнилось, как они катались на лыжах, мчались по залитому солнцем склону, в ритм раскачиваясь на лету, выдыхая белые облачка пара, хохоча от острой радости бытия. Вернутся ли эти счастливые дни?
Ее пригласили в кабину.
– Алло! – схватила она телефонную трубку:
– Кто говорит? – раздался голос Арне.
«Боже мой, я, кажется, забыла его голос!»
Низкий и теплый, он звучал так, словно Арне вот-вот разразится смехом, а выговор образованного человека, с прекрасной дикцией, которой учат военных, и совсем легким оттенком сохранившегося с детства ютландского диалекта.
Хермия заранее заготовила свою первую фразу в надежде, что это насторожит его, настроит на бдительный лад, решив прибегнуть к ласкательным именам, которыми они называли друг друга, но в первый момент не смогла выговорить ни слова.
– Алло! – в недоумении повторил он – Кто это?
Она сглотнула и с трудом произнесла:
– Привет, щеточка, это твоя черная кошка. – Хермия звала его так из-за усов, которые кололись при поцелуях, а он ее – из-за цвета волос.
Теперь настала его очередь лишиться дара речи. Наступило молчание.
– Как у тебя дела? – спросила Хермия.
– Хорошо, – наконец отозвался он. – Боже мой, неужели это и правда ты?
– Да.
– Ты в порядке?
– Да. – И внезапно оказалось невмочь обмениваться дурацкими фразами. – Ты меня еще любишь?
Арне ответил не сразу, и Хермия испугалась, что его чувства переменились.
«Он не бухнет мне это прямо, – подумала она, – будет ходить кругами, тянуть резину, скажет: нам надо пересмотреть свои отношения, ведь прошло столько времени, – но я сразу пойму…»