– Что вы имеете в виду? – Она в ужасе подняла на него глаза.
– То, как вы едите овсянку.
У него-то молоко было в стакане, и он запивал им каждую ложку каши. Именно так датчане едят овсянку, и Хермия превосходно об этом знала. Чертыхнувшись про себя на свою невнимательность, она попыталась сгладить промах.
– Мне так больше нравится! – браво объявила она. – Молоко охлаждает овсянку, и дело идет быстрее.
– А, так вы торопыга! Откуда будете?
– Из Копенгагена.
– О! Я тоже.
Хермия, опасаясь, что эта тема приведет к вопросам, где именно в Копенгагене она живет, решила, что безопаснее задавать вопросы самой. Ей еще не встречался мужчина, который не любит поговорить о себе.
– А вы тут в отпуске?
– Увы, нет. Я землемер, топограф, работаю на правительство. Работа, однако, сделана, дома мне нужно быть только завтра, так что решил провести денек здесь, осмотреться, покататься по острову. Уеду вечерним паромом.
– Так вы здесь на автомобиле!
– С моей работой без него не обойтись.
Вошла хозяйка, поставила на стол бекон и черный хлеб.
– Если вы одна, с удовольствием вас покатаю, – предложил Свен, когда хозяйка удалилась.
– Я обручена, – отрезала Хермия.
С явным сожалением он покачал головой.
– Вашему жениху повезло. И все-таки буду рад, если вы составите мне компанию.
– Не обижайтесь, пожалуйста, но мне хочется побыть одной.
– Вполне вас понимаю. Надеюсь, мое предложение вас не обидело.
– Что вы, напротив, я польщена! – Хермия пустила в ход самую очаровательную из своих улыбок.
Он налил себе еще чашку кофе из цикория, и уходить, похоже, не торопился. У Хермии слегка отлегло от сердца. Пока вроде все идет гладко.
В столовой появился еще один постоялец, примерно возраста Хермии, в опрятном костюме. Вошел, слегка поклонился и заговорил по-датски с немецким акцентом.
– Доброе утро. Меня зовут Хельмут Мюллер.
У Хермии сильней забилось сердце.
– Доброе утро, – ответила она. – Агнес Рикс.
Мюллер вопросительно повернулся к Свену. Тот встал, подчеркнуто его игнорируя, и твердым шагом вышел из комнаты.
С оскорбленным видом Мюллер уселся за стол.
– Благодарю вас за вежливость, – сказал он Хермии.
Хермия стиснула ладони, чтобы не так тряслись.
– Откуда вы, герр Мюллер?
– Я родом из Любека.
Порывшись в памяти, что благовоспитанный датчанин может сказать немцу в светской беседе, Хермия выудила оттуда комплимент.
– Вы прекрасно говорите по-датски.
– Когда я был мальчиком, мы всей семьей отдыхали на Борнхольме.
Он держался очень естественно, и Хермия осмелилась задать ему вопрос посерьезней:
– Скажите, многие здесь отказываются разговаривать с вами?