Выслушав, Черчилль еще некоторое время не отрывал глаз от экрана, словно хотел посмотреть, кто сыграл Брайана. Он умел быть очаровательным, когда пускал в ход теплую улыбку и блеск голубых глаз, но сегодня, казалось, мрачней человека нет.
– А что думают в военно-воздушных силах? – произнес он наконец.
– Винят боевой порядок самолетов в воздухе. Если бомбардировщики летят плотным строем, то контролируют большой сектор вокруг себя, так что вражеских истребителей при подлете немедленно уничтожают.
– А вы что на это скажете?
– Ерунда. Плотный боевой строй никогда не работал. Нет, в наше уравнение определенно проникло некое неизвестное.
– Согласен. Но какое?
– Мой братец винит шпионов.
– Все шпионы, которых мы выловили, были любители. Впрочем, оттого-то мы их и поймали. Самые толковые, что и говорить, наверняка выскользнули из сети.
– А что, если у немцев технический прорыв?
– Контрразведка уверяет, что в разработке радара противник далеко позади нас.
– И вы этому верите?
– Нет.
Зажегся верхний свет. Черчилль в вечернем костюме выглядел, как всегда, щеголевато, но лицо осунулось от усталости. Из кармана жилета он вынул сложенный листок папиросной бумаги.
– Вот ключ. – Черчилль протянул листок Дигби.
Это оказался радиоперехват сигнала люфтваффе, по-немецки и по-английски. В расшифровке говорилось, что новая стратегия люфтваффе, а именно ночные боевые действия – Dunkle Nachtjagd, – обернулась триумфом благодаря ценной информации, поступившей от Фрейи. Дигби прочел расшифровку сначала по-английски, затем по-немецки. Слова «Фрейя» не было ни в том, ни в другом языке.
– Что это значит? – спросил он.
– Вот я и хочу, чтобы вы это выяснили. – Черчилль поднялся, сунул руки в рукава смокинга. – Проводите меня.
Выходя из зала, он повысил голос:
– Благодарю вас!
– Не за что, сэр, – отозвался голос из будки кинопроектора.
По пути через здание к ним присоединились, держась сзади, еще двое: инспектор Томпсон из Скотленд-Ярда и личный телохранитель Черчилля. Все вместе они пересекли парадный плац, на котором команда военнослужащих управлялась с аэростатом заграждения, и через калитку в заборе из колючей проволоки вышли на улицу. Лондон был затемнен, но полная луна светила достаточно ярко, чтобы видеть, куда идешь.
Вдоль плац-парада конной гвардии бок о бок они прошли до номера один по Сториз-гейт. В тылы дома номер десять по Даунинг-стрит, где испокон веков располагалась резиденция премьер-министров, попала бомба, поэтому Черчилль обосновался неподалеку, в пристройке к министерству обороны. Входная дверь пряталась под бомбозащитной стеной с амбразурой, откуда торчал ствол пулемета.