– Да.
– А что делал-то?
– Да что скажут, то и делал. На подхвате: ямы копал, бетон мешал, кирпич подносил.
Перейдя к хвосту, Поуль проверил, легко ли движется руль поворота.
– А выяснил, что там строилось?
– Тогда – нет. Как только основные работы были завершены, всех рабочих-датчан уволили, оставили только немцев. Но я на все сто уверен, что это радиостанция.
– Да, в прошлый раз ты об этом упомянул. Но почему решил, что радиостанция?
– Сам видел.
Поуль зорко на него глянул, и Харальд понял, что это не пустые расспросы.
– Она что, прямо так и стоит у всех на виду?
– Нет. База огорожена и охраняется, а оборудование с трех сторон скрыто деревьями. Видно его только с берега, но там по пляжу прохода нет.
– Как же ты его разглядел?
– Торопился домой, и срезал путь прямо по территории базы.
Поуль наклонился проверить костыль, которым хвост опирается на землю.
– Ничего себе, – хмыкнул он. – И что там?
– Большая антенна, здоровенная. Я такую раньше не видел, высотой метра в четыре и вращается.
В разговор вмешался механик, который заправлял самолет.
– У меня все готово.
– Ну что, полетели? – спросил Поуль Харальда.
– Где мне сесть – впереди или сзади?
– Ученик всегда сидит позади.
Харальд забрался в кабину. Пришлось сначала встать на сиденье, а уж потом, подтянувшись, кое-как разместиться. Кабина была узенькая, он подумал, что толстяку там нипочем не усесться, а потом сообразил, что толстых летчиков не бывает.
Из-за того, что самолет стоял на траве, задрав нос, Харальд видел перед собой только ясное небо. Чтобы увидеть землю, надо было свеситься вбок.
Он поставил ступни на педали поворота, правую ладонь положил на рычаг рулевого управления. Эксперимента ради подвигал им туда-сюда и отметил, как послушно поднимаются-опускаются элероны. Левой рукой тронул ручку управления двигателем, потом триммер. На фюзеляже, чуть за пределами кабины, находились две кнопки, видимо, переключатели магнето.
Поуль склонился над юношей поправить ремни безопасности.
– Самолет оборудован для тренировочных полетов, поэтому все управление продублировано, – пояснил он. – Сейчас поведу я, а ты держи руки-ноги на рычагах и педалях, только легонько, чтобы чувствовать, что я с ними проделываю. Я скажу, когда придет твой черед.
– А как мы будем переговариваться?
Поуль показал на раздвоенную резиновую трубку, вроде той, что у врачей бывает на стетоскопах.
– Работает по тому же принципу, что переговорная труба на морских судах. – Он показал Харальду, как подсоединяются концы трубок к летному шлему. Основание развилки было вставлено в алюминиевую трубку, которая шла к переднему сиденью, а говорить надо было во вторую трубку, с загубником.