— Хорошо, — сказала я. — Но мне нужно ваше содействие.
Влад немного расслабился: — Все что в моих силах, — сказал он.
Я нехотя подошла нему и положила руки на плечи, он повторил мое движение, положив свои руки мне на талию. Медленно и осторожно я коснулась его губ. И ничего. Нет, я чувствовала тепло его губ, но того единения как в первый раз не было.
— Ничего! — счастливо выдохнула я, отстраняясь.
— Попробуйте еще раз, — сказал Харольд. — Если вы предназначены, то у вас должна быть мгновенная реакция друг на друга, — проговорил он себе под нос.
После пережитого напряжения, я готова была хоть канкан станцевать, не то что поцеловаться еще раз. Я приблизила губы к Владу, и тут черт меня дернул ехидно сказать:
— Может, вы меня все же поцелуете?
И он поцеловал. Страстно, властно, не давая мне и секунды на раздумья. Я загорелась мгновенно. Как будто долгие часы любовной прелюдии слились в одном поцелуе. Я забыла, что мы не одни и в комнате Харольд, да что говорить — я забыла, что мне нужен воздух. Когда он меня отпустил, я смотрела на него растерянным взглядом, пытаясь прийти в себя и заново научиться дышать.
Хорошо хоть Харольд тактично молчал и дал мне время перевести дух.
— Влад, попробуй как в первый раз открыть связь, а потом прервать её, — сказал он чуть погодя.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе показал? — спросил Владислав, бережно притягивая меня к себе.
— Я хочу увидеть где растаял снег, — попросила я, стараясь взять себя в руки и скрыть бушевавшие во мне эмоции.
— Хорошо, — и он нежно прикоснулся к моим губам.
Перед глазами предстал заснеженный лес, потом я начала приближаться к выходу из него и увидела, как снег отступил на десятки метров вглубь. А потом я начала падать. Я чувствовала душу Владислава: его боль от предательства сестры, его привязанность к своему новому народу, хоть он и был связан с каждым из них, я ощущала его одиночество, такое пронзительное, что мне хотелось плакать. Я снимала слой за слоем и не могла остановиться. Среди всего этого я чувствовала его горящую страсть ко мне под железным самоконтролем, он нуждался во мне и тянулся как в сильную стужу к огню.
— Влад, верни связь, быстро! — раздался резкий приказ Харольда.
Снова лес, только снег отступил уже на несколько сотен метров вглубь, а потом он отстранился и картина пропала. Мы смотрели в глаза и стояли настолько крепко обнявшись, как будто ища поддержки друг у друга. И в этот момент это была самая правильная вещь на свете.
— У нас проблема! — сказал Харольд и вышел. Что-либо обсуждать не имело смысла. Снег таял лишь при нашем соединении душ, а я этого боялась до дрожи.