- Никогда не слыхал о такой, - заявил он неуверенно.
- Именно она изображена на той картине, которую вы ищете. Вы должны были узнать ее.
- С какой стати?! Я никогда в жизни не видел эту женщину! Как там ее?
- Милдред Мид. Когда-то, достаточно давно, вы купили ей дом в Каньоне Хантри. Не слишком ли щедрый подарок для женщины, которую, как вы утверждаете, вы не видели никогда в жизни? Между нами, ваша дочь Дорис была в этом доме позавчера вечером. Его купила какая-то коммуна. Милдред продала им дом уже несколько месяцев назад и переехала сюда. И не говорите мне, что вы ничего не знали об этом.
- Я ничего и не говорю...
Лицо его стало ярко-красным. Внезапно он поднялся. Я думал, что сейчас он бросится на меня, но он резко вышел из комнаты.
Я подумал, что разговор наш на этом и кончится, но он вернулся с полным бокалом в руке и снова уселся напротив меня. Лицо его пошло бледными пятнами.
- Вы провели расследование моей жизни?
- Нет.
- Я не верю вам! Откуда вы знаете о Милдред Мид?
- Ее имя звучало в Аризоне рядом с вашим.
- Меня там ненавидят, - вздохнул он. - Когда-то я был вынужден закрыть шахту и половина Копер-Сити осталась без работы. Я знаю, что они чувствовали, сам выходец из Копер-Сити... Перед войной моя семья не имела ни цента. Я был вынужден работать, чтобы оплатить учебу в средней школе, а институт закончил благодаря футболу. Но вы, наверное, все это уже знаете?
Я глянул на него так, словно и в самом деле знал все это, что удалось мне без особого труда. Ведь теперь я действительно это знал.
- Вы говорили с Милдред? - спросил он.
- Нет, я не видел ее.
- Это уже старая женщина, но некогда ее стоило увидеть. Красавица! он махнул рукой и отхлебнул из своего бокала. - Когда я, наконец, получил ее, все на какое-то время обрело смысл - и работа, и чертовы футбольные матчи, во время которых мне чуть не переломали все кости! А теперь она стара, состарилась, наконец...
- Она находится в городе?
- Вы сами знаете, что это так, иначе не задавали бы мне этого вопроса. Во всяком случае, была здесь, - свободной рукой он обхватил мои плечи. - Только не говорите об этом Рут, мистер, она ужасно ревнива, как и все женщины, вы же знаете...
Я заметил движение света за открытой дверью кабинета, на пороге остановилась Рут Баймеер.
- Это неправда, что я ужасно ревнива, - заявила она. - Возможно, я и ревновала иногда, но ты не имеешь права так говорить обо мне!
Баймеер встал и повернулся к жене, которая, благодаря высоким каблукам, выглядела чуть выше него. На лице его впервые появилось определенное выражение - гримаса презрительной ненависти.