Я от внешнего мира и требований собственных влечений, во-вторых, экономическую – расходования избытков сексуальной энергии, созданных сексуальным затором, т. е., по существу, функцию связывания постоянно производимого страха. Если это относится к каждой формации характера, то способ, которым осуществляются эти основные функции Я, все же является специфическим, т. е. в зависимости от вида невроза он различается. При этом каждый тип характера вырабатывает свои собственные механизмы. Разумеется, знать одни только основные функции характера пациента (защиту и связывание страха) недостаточно; необходимо за самое короткое время выяснить, каким особым способом характер выполняет эту задачу. Поскольку характер связывает самые важные части либидо (или страха), поскольку, далее, перед нами стоит задача выделить эти существенные количества сексуальной энергии из хронической характерной переработки и сделать их доступными для генитального аппарата и системы сублимации, то, побуждаемые терапевтической необходимостью, мы с помощью анализа характера продвигаемся к ядерным элементам функции удовольствия.
Сведем воедино основные черты мазохистского характера. По отдельности они имеются у всех невротических характеров и в своей совокупности производят впечатление мазохистского характера только тогда, когда встречаются в полном составе, определяя основный тон личности и ее типичные реакции. В качестве типично мазохистских черт характера проявляются: субъективное хроническое чувство страдания, которое выражается – объективно особенно явно – как склонность к жалобам; далее к картине мазохистского характера относятся хронические склонности к самоувечению и самоуничижению («моральный мазохизм») и интенсивное желание мучить других, от которого данный человек страдает не меньше, чем его объект. Общим для всех мазохистских характеров является неумелое, бестактное, своеобразное поведение, проявляющееся в манере держать себя и обращаться с другими людьми, которое в иных случаях может усиливаться вплоть до псевдодеменции. Иногда добавляются другие черты характера, которые общей картины существенно не меняют.
Важно то, что в одних случаях эта характеро-невротическая картина симптомов преподносится открыто, а в других она скрыта поверхностной маскировкой.
Мазохистская манера поведения, как и любая другая характерная установка, проявляется не только в отношениях с объектом, но и в одиночестве. Установки, которые первоначально относились к объектам, сохраняются также (и зачастую именно это является главным) в отношении интроецированных объектов, Сверх-Я. То, что первоначально было внешним, а затем интернализировалось, должно быть снова экстернализировано в аналитическом переносе: в отношении к аналитику, обусловленном переносом, повторяется то, что было приобретено в отношении к объекту из детского времени. То, что в промежутке между этими периодами такой же механизм действовал также и внутри Я, для истории его возникновения значения не имеет.