Кто бредит, я брежу? Нет, я же всё слышу! И чувствую, и вижу, хотя и не могу ничего рассмотреть. Я попыталась пошевелиться, но тело упрямо отказывалось, продолжало невыносимо чесаться.
Когда же это закончится?..
— Это пик болезни. Если она переживёт эту ночь, то пойдёт на поправку.
Что значит «если переживёт»? Я же не могу умереть!
Но самочувствие, хоровод непонятных мыслей, обрывки сна и тянущая боль под лопатками говорили об обратном.
У меня чешется левая пятка. Не сильно, но чешется. Эй, а что за мокрая тряпка у меня на лбу? Разлепив глаза, я уставилась на нитки у меня на глазах. Чуть приподнявшись на локтях, я сняла чёрную жуть с собственного лица. Жутью оказался Химо.
— Химо, зараза ты тряпичная, ты какого упыря разлёгся на мне в таком состоянии?
— Хелли? — открыл глаза тарантул, которого я удерживала на весу, держа пальцами за две задние лапы. — Ты очнулась!
— Ну да, я вроде вздремнула немного, а что?
— Я бы не сказал, что это было немного! — раздался приятный голос.
Я повернула голову и тут же от неожиданности выпустила паука из рук. Химо шлёпнулся с неприятным булькающим звуком мне на колени, а я же уставилась на принца Маркуса, сидящего в кресле. Выглядел эльф несколько измученным: волосы растрёпаны, глаза покраснели, одежда помята, а под глазами залегли тени.
— Здрасте, ваше высочество! — поспешила поздороваться я, одновременно пытаясь пригладить волосы.
Рубашка Киртана, в которой я спала, неприятно липла к телу, да и, подозреваю, мой общий внешний вид оставлял желать лучшего.
— Я рад, что ты очнулась, — улыбнулся эльф, вставая с кресла. С видимым удовольствием потянувшись, он прошёл пару шагов и опустился на край постели: — Как ты себя чувствуешь?
— Есть хочу! — ляпнула я, почесав нос.
И тут же свела глаза на переносице. Там ничего не было! Ощупывание всего лица подтвердило — кожа на лице была абсолютно гладкой, без единого прыщика!
— Ничего у тебя там нет! — засмеялся эльф. — А вот на теле ещё много чего осталось. Я позову Латриэля, он всё поправит. Думаю, что уже через три дня ты сможешь выйти из комнаты.
— А сколько я проспала? — задала я вопрос, внимательно глядя в глаза эльфа.
У меня появилось смутное подозрение, что он провёл тут не один день.
— Десять дней, — ответил Владыка. — Но понервничать ты нас заставила в последние три.
— «Нас»? — поинтересовалась я.
Подозрение усилилось…
— Нас, — кивнул эльф, лёгким движением руки касаясь моего лба. Его ладонь приятно холодила кожу, было что-то знакомое в этом жесте. — Жар спал, как я и думал. Ну так вот: последние три дня тебе было очень и очень плохо, ты даже в сознание не приходила. Ни один из старших целителей к тебе не могли зайти, они, увы, этой болезнью не болели. Пришлось нам с Латом идти на крайние методы.