Едва поздоровавшись, Сталин приказал Жукову лететь к Коневу и Буденному. Как всегда, он пытался найти козла отпущения и спрашивал себя, не является ли Конев предателем. Георгий Жуков немедленно окунулся в круговорот стремительных событий под Москвой. Он нашел расстроенных и утомленных командиров Западного фронта, Конева и его комиссара Булганина, в грязной комнатушке, едва освещенной несколькими стеариновыми свечами. Булганин только что разговаривал по телефону со Сталиным, но ничего не мог ему сказать, потому что в штабе фронта не знали о положении на передовой.
В 2.30 ночи 8 октября Жуков позвонил Сталину. Верховный все еще болел.
– Главная опасность сейчас заключается в том, что дороги на Москву практически не защищены, – сказал Жуков.
– А как же резервы? – спросил Сталин.
– Полностью окружены.
– Что вы намерены делать?
– Выезжаю сейчас же к Буденному.
– А вы знаете, где штаб Буденного?
– Нет, – ответил генерал. – Буду искать где-то в районе Малоярославца.
Сталин бросил в этот котел Маленкова и Молотова. Он приказал им взять ситуацию под контроль. Одновременно Верховный хотел переложить на них ответственность за положение под Москвой.
Суматоха на передовой была настолько сильной, что Жуков долго не мог найти Семена Буденного. Малоярославец, городок под Москвой, казался покинутым. На улицах не было ни одной живой души. В центре Жуков увидел джип, в котором спал шофер. Это был водитель Семена Буденного. Усатый маршал разместил свой штаб в местном райисполкоме. Два старых кавалериста тепло обнялись. Буденный спас Георгия Жукова от ареста и неминуемой смерти во время Большого террора. Сейчас он был очень растерян и едва держался на ногах от усталости.
На следующее утро Сталин приказал Жукову вернуться к Коневу, штаб которого располагался севернее Можайска, и принять командование Западным фронтом.
В штабе Конева Георгий Жуков нашел Молотова, Маленкова, Ворошилова и Булганина. Они были заняты поисками козла отпущения. Между Коневым и Ворошиловым, желавшим выяснить, кто отдал приказ отступать, произошла горячая перебранка. Жизнь генерала Конева висела на волоске. Климент Ефремович обвинил его в предательстве. Маршала поддержал Николай Булганин, блондин с козлиной бородкой. До войны этот бывший чекист был главой Москвы и директором Государственного банка. Булганин строил из себя аристократа и, как многие партийные боссы, был бабником. В молодости Булганин работал в московской канализации, поэтому Лаврентий Берия прозвал его Сантехником. Николай Булганин был очень честолюбив: он упорно карабкался по служебной лестнице, расталкивая локтями конкурентов. Желая спасти собственную жизнь, сейчас он требовал расстрела Конева.