Не должна ли она, наоборот, только увеличить свою бдительность? Конечно, жаль, что мужчины таковы, но почему она должна от этого расстраиваться? Кто живет в ладу со своим мыслями и чувствами, тот может быть спокоен. А остальное только вопрос формы.
…Когда через день в обычное время ее навестила Раиса, Варвара Михайловна была занята тем, что делала указания монтеру. Ей хотелось, чтобы она могла лично сама легко дотянуться до аппарата.
— Не правда ли, вы в первый раз устанавливаете телефонный аппарат в спальне? — нарочно спросила она его при Раисе.
Тот серьезно посмотрел на нее, потом улыбнулся, видя, что от него ожидают улыбки.
— Как сказать? Бывает, что ставим и в спальне. Как говорится, у всякого барона — своя фантазия.
Он улыбнулся еще раз, желая ей объяснить этим, что на свете достаточное количество всяких лиц, для которых не писаны законы здравого смысла.
— Я тоже думаю, — сказала Варвара Михайловна ему в тон и прибавила, обращаясь уже к Раисе: — А чтобы звонок громко не трещал, я напихала в него марли и ваты. Теперь ты можешь быть уверена, когда позвонишь, что всегда услышишь прежде всего мой голос… Или, быть может, это тебя не устраивает?
Она погрозила ей пальцем.
— Знаю, знаю!
Раиса Андреевна смотрела на нее, не зная, надо ли улыбаться или обидеться.
— Ведь ты ухаживаешь за моим мужем, не правда ли?
Подумав, она решила улыбнуться, но улыбка у нее вышла жалкой.
— Ну конечно же, — сказала она. — А разве это для тебя новость?
— О, теперь, конечно, нет, после того, как я видела, что вас предупреждает о моем приближении Агния.
— Нет, серьезно?
Но Варвара Михайловна тихо смеялась.
— Только почему она делает это так неконспиративно? «Барыня идет»… Ты могла бы дать ей какой-нибудь другой пароль… Например: «А вы сегодня, кажется, без калош?» Вот это я понимаю.
— Что это значит? — спросила Раиса Андреевна серьезно.
— Ах, это шутка! Надеюсь, ты понимаешь! О, если бы я, действительно, заподозрила с твоей стороны какие-нибудь шашни! Ты ведь знаешь: я могу быть беспощадна. Но оставим это. Я очень прошу тебя, когда ты уйдешь, позвонить мне откуда-нибудь по телефону. Мне хочется попробовать звонок.
— Я могу уйти, если это нужно, сейчас.
— Ну вот, с какой же стати? Тем более у Васючка прием еще не кончился.
Варвара Михайловна видит, как лицо Раисы постепенно розовеет, под глазами, несмотря на пудру.
— Вавочка, я умоляю тебя оставить эти шутки.
Глаза ее, мигнув, показали влагу. Удивительно это у нее скоро!
— Ну, хорошо. Я сама тебе скажу, когда надо будет уходить. Ты мне это разрешаешь?
Теперь Раиса была бледная, скорее даже желтая. О, конечно, она поняла все и, вероятно, станет заходить реже. Но что это? Кажется, входит Васючок? Отчего сегодня так рано?