Обе немного помолчали.
— Разумеется, моя дорогая, в таких делах не следует быть чрезмерно любопытною, и потому я воздерживаюсь от дальнейших расспросов, — сказала Софья Павловна.
— Напротив, я охотно посвящу вас во все, если это, конечно, может вас интересовать.
— И если, конечно, — необходимо добавить, — я могу быть вам в чем-нибудь полезной.
Но уж это было с ее стороны совершенно ненужное кокетство. Недаром она глубоко опустила глаза, чтобы не выдать их нескромного выражения.
— Да, вы можете быть мне полезны, — твердо сказала Варвара Михайловна. — Впрочем, я еще не знаю, в какой форме. Меня все это захватило слишком врасплох. Ведь вы знаете, что все мои отношения к Васючку всегда покоились на системе глубокого доверия.
Софья Павловна продолжала держать глаза опущенными. По-видимому, она не вполне доверяла этому заявлению.
— Как бы то ни было, но мое доверие пошатнул сам Васючок. Вы знаете, он влюбился в Раиску.
Софья Павловна сделала протестующий жест. Но Варвара Михайловна уже смеялась.
— Я говорю вам это совершенно серьезно. Вы видите, я нисколько не волнуюсь. Да, да, представьте! С того самого визита… вы помните? — он совершенно потерял голову. Теперь он умчался за нею в Петроград.
Она смотрела на Софью Павловну, точно сама не верила своим словам.
— Это, конечно, шутка, — сказала Софья Павловна. — Иначе бы вы, моя дорогая, не говорили со мной так спокойно.
— Но почему я должна непременно терять голову? Я отношусь к этому вполне объективно. В супружестве, даже в самом пылком, как говорят опытные люди, всегда, рано или поздно, настанет подобный момент. К нему надо только заблаговременно приготовиться. И самое скверное в этой истории как раз то, что я оказываюсь все же так мало подготовленной. Например, я знаю, Васючок разъезжает сейчас и кутит вместе с этой подлой девкой, а я совершенно не знаю, что мне следует предпринять.
— Откуда вы обо всем этом знаете, моя дорогая?
— Я никогда не знаю, но всегда чувствую. Чувство до сих пор еще ни разу меня не обмануло.
— Но ведь вы же, я надеюсь, по крайней мере, не ясновидящая?
— Почти.
Софья Павловна вынула портсигар, но вспомнила, что курить нельзя, и спрятала его обратно.
— В таком деле, моя дорогая, нельзя руководиться фантазиями.
Помолчав, она прибавила:
— Это устраивается гораздо проще.
— Что вы этим хотите сказать?
Софья Павловна улыбнулась тонкими кончиками губ.
— Признание за признание. Вы, конечно, знаете, что мой Спиридон ветренее самого ветра, но я бы никогда не позволила себе оскорбить его какими-нибудь подозрениями, не проверив.