Разумеется, я завидую своему аргентинскому приятелю, с которым мы вместе снимаем комнату. Он красивый, аристократичный, совершенно изнеженный. Женщины его любят. Знаете, что он делает, когда я ухожу из дома? Он встает с постели, достает маленький электроутюг и доску для глажения, снимает брюки и принимается их наглаживать. Пока он их гладит, то представляет, как выйдет из дома одетый с иголочки, как будет идти по Пятой авеню, как где-нибудь высмотрит красивую женщину, несколько кварталов будет идти следом по запаху ее духов, не отставая даже на переполненных эскалаторах, почти касаясь ее. На женщине будет вуаль и меховая накидка на плечах. Платье будет очерчивать ее фигуру.
Он будет преследовать ее в магазинах, а потом наконец заговорит с ней. Она увидит, как он улыбается ей своим красивым лицом, и отметит его благородную осанку. Они выйдут вместе и где-нибудь присядут выпить чаю, после чего отправятся в отель, в котором она остановилась. Она пригласит его подняться к себе в номер. Они войдут в ее комнату и опустят шторы, после чего в темноте займутся любовью.
Тщательно, до мельчайших деталей отглаживая брюки, мой друг воображает, как он будет заниматься любовью с этой женщиной, — и это его возбуждает. Он знает, как именно ее схватит. Ему нравится приподнимать женщине ноги и запихивать в нее пенис сзади, а потом заставлять ее немного повернуться, чтобы она видела, как он проникает в нее и выходит обратно. Ему нравится, чтобы при этом женщина щекотала основание его пениса. Ее пальцы сжимают его крепче, чем она могла бы сделать это своим сексуальным ртом, и это тоже его возбуждает. И когда он движется, она при этом прикасается к его яйцам, а он трогает ее клитор, потому что в таком случае она испытывает удвоенное наслаждение. Она начинает задыхаться, дрожит с головы до ног и умоляет его продолжать.
После того как мой друг, полуголый, отглаживая свои брюки, представлял все это, член у него вставал. Это-то ему и было нужно. Он убирает брюки, утюг и гладильную доску, снова ложится в кровать, расслабляется и курит, продолжая представлять эту сцену во всех мельчайших подробностях, пока на головке его пениса, который он тем временем подергивает, продолжая курить и мечтать о других женщинах, не появляется капелька семени.
Я завидую ему, потому что он может получать такое сильное возбуждение от одних только мыслей. Он расспрашивает меня. Ему хочется знать, как устроены мои женщины, как они себя ведут…
Лена рассмеялась и сказала:
— Становится жарко. Я, пожалуй, сниму корсет. — Она удалилась в альков. Когда она вернулась, тело ее было томным и ничем не стесненным. Она присела, скрестив свои голые ноги, в полурасстегнутой блузке. Один из ее друзей сел так, чтобы получше ее видеть.