— Это правда. Я всего однажды видела драку, когда мы проезжали через Бронкс, из безопасности заднего сиденья «кадиллака».
Он жестко усмехнулся.
— Вам повезло. Можете смеяться над собой, но вы должны мне обещать, что обязательно сделаете одну вещь. Это совершенно необходимо.
— Что именно?
— Вас следует настоять, чтобы вам показали тело вашего сына. — Он поднял руку, чтобы она ничего не говорила. — Каким бы суровым испытанием это ни было. Поверьте мне, я многое знаю о смерти, а это знаю наверняка. Вы сами должны его увидеть, должны его оплакать, иначе вы будете мучиться до конца жизни.
Она кивнула.
— Я подумаю об этом.
— Кроме того, вам, возможно, предстоит еще одно испытание. Нечто совершенно ужасное.
— Что это может быть?
— Заключение французского коронера звучит совершенно ясно: случайная смерть, утонул под влиянием наркотиков и алкоголя.
— Да, именно так.
— Его тело, миссис Тальбот, оказалось большим удобством для тех, кто его использовал. Мне приходит в голову, что оно могло быть не просто использовано, но заранее предназначено для такого использования.
Она спросила напрямик:
— Вы предполагаете, что во всем этом не было ни малейшей случайности? — Ей было трудно произнести это, но она все же выговорила: — Что его убили?
— Пожалуйста, все, что я говорю: это было очень удобно. Я не хочу, чтобы действительность стала хуже, чем она есть. Долгие годы я прожил в мире жестокости. Я склонен предполагать худшее.
— Я не думала, что может быть хуже, — проговорила она голосом, дрожавшим от гнева и последних признаков протеста.
— Я могу ошибаться. В любом случае, я уверен, что власти примут во внимание все аспекты. — Он вынул бумажник и достал из него визитную карточку. — Здесь адрес моего внука в Лондоне. Я поговорю с ним о вас. Он сделает все, что в его силах. Сам я даже не буду покидать аэропорт. Полечу прямо в Палермо. Знаю, что это маловероятно, но если будете на Сицилии, добро пожаловать ко мне на виллу рядом с деревней Беллона, в Каммарате. — Он нежно поцеловал ей руку. — А теперь, детка, вам необходимо выспаться.
Она приподнялась и поцеловала его в щеку. Он улыбнулся, встал и отправился на свое место. Сара выключила свет и лежала в темноте, обдумывая то, что он сказал. Предположение, что смерть Эрика не была случайной, наполнило ее ужасом. Она отказывалась это принять, гнала от себя эту мысль, и скоро заснула, склонив голову на руку. Самолет продолжал свой ночной полет.
Некий журналист в Кенте, оповещенный своим приятелем из местной полиции, послал короткое сообщение о деле в «Дейли-Мейл» в Лондон. Он сообщил только то, что знал. На проселочной дороге катафалк потерпел аварию и потом загорелся. Было упомянуто, что в нем находилось в этот момент тело. Особых подробностей на этом этапе и быть не могло, поэтому сообщение тянуло не больше чем на абзац в конце третьей страницы, вследствие причастности к смерти. Санкционированное Фергюсоном присвоение делу литеры Д означало исчезновение истории из позднего издания, но случилось это не раньше, чем имя Эрика Тальбота было открыто миру.