– Идет, – с облегчением выдохнул Рузин и плюхнулся на отодвинутый Шамилем стул.
Дракон взял в руки бутылку, хмыкнул, оценив стоимость угощения, и разлил по стаканам янтарную жидкость, отмерив традиционную сталкерскую дозу «на два пальца».
– Ну, дрогнули! – произнес незатейливый тост и опрокинул стакан.
Довольно зажмурился и почмокал губами, видно, напиток пришелся по вкусу.
– Конечно, не мой любимый «Джек Дэниэлс», но вполне терпимо, – прокомментировал.
А Виктор сделал себе зарубку на память: «Значит, бурбон из Кентукки предпочитает знаменитый проводник, будем знать».
– Давно Зону топчешь? – поинтересовался Шамиль.
Рузин ухмыльнулся. Еще недавно этот вопрос относился к несколько иным реалиям. К суровому быту уголовников. А теперь речь шла о другой Зоне. Правда, неизвестно, какая из них суровее – тюремная или эта, с ее аномалиями и мутантами.
– Второй месяц, – ответил прямо.
– За романтикой потянуло или как? – продолжал расспрашивать напарник Дракона.
Сам же разведчик с видимым удовольствием смаковал халявный вискарь.
– Я журналист, здесь на задании, – скупо поведал питерец.
– Доброе же у тебя начальство, – скривился Шамиль. – В такую задницу работать заслало. Хоть платят нормально?
– Не жалуюсь, – пожал плечами Виктор.
– Раз на такое пойло хватает, то, наверное, неплохо, – прокомментировал Дракон. – Вот ты сказал «задница», кунак, – обратился он к приятелю. – А где сейчас у нас в стране не задница? Зоны разрастаются по телу России-матушки, будто раковая опухоль. То один регион поражают, то другой… Да, Зона – это задница, полная дерьма, согласен. Но отчего-то именно здесь осознаешь, что такое Вечность.
– Философ, – оскалил ровные белые зубы чернобородый Шамиль, подмигивая Рузину. – Вечно с ним такое, как переберет лишку.
– А можно мне как-нибудь наведаться в ваш лагерь? – стал ковать железо, пока оно горячо, журналист.
– Как-нибудь? – поднял на него чуть затуманенный алкоголем взгляд Дракон. – Как-нибудь можно.
Его рука вновь потянулась к бутылке.
– Вечность, – повторил он, катая на языке слово, будто пробуя на вкус. – Да, Вечность…