Следственная комиссия приговорила всех трёх к смертной казни. «Умертвен» – так значится в документе. В «Общем морском списке» факт казни лейтенанта Пальчикова, однако, отсутствует. Короче, судьи в конце концов отнеслись к участникам пьяной драки достаточно снисходительно. Имеются данные, что в 1756 году пьяница Пальчиков стал капитан-лейтенантом, а в 1761 году выбыл с флота. По-видимому, его всё же помиловали, а потом ещё восстановили в чине за понесённые лишения.
Что касается Титова и Платцова, то их держали около года в застенке «в железах». После долгих разбирательств судьи в конце концов вынесли обоим оправдательный вердикт, «вменяя им в штраф не подлежащее по сентенции приговорённое к смерти претерпение и содержание в аресте скованна, освободить и определить в команду с прежними их рангами».
Делая вывод из данного случая, можно сказать, что по отношению к пьющим офицерам высшее начальство вело себя достаточно гуманно. Даже такой дикий случай, как потеря управления кораблём командиром из-за пьянства и полное неповиновение офицеров с драками на шканцах, был в конце концов предан забвению. Трудно представить, чем всё могло бы кончиться, если бы «Ягудиил» во время происходивших на нём событий находился в отдельном плавании (где власть командира была абсолютной!), а не в составе эскадры.
История с пьяными офицерами на «Ягудииле» не была чем-то из ряда вон выходящим. Из материалов Адмиралтейств-коллегии за 1761 год: «В Адмиралтейств-коллегии имели рассуждение, что по данному от контр-адмирала князя Мещерского на адмирала Мишукова челобитью, коим просит оный князь Мещерский о спросе его в присутствии коллегии им Мишуковым с великим криком, для чего он, князь Мещерский, главного командира в порте не слушает, и на ответ до него, Мещерского, оный же Мишуков с великим криком сказал: „Пошёл вон! Будешь виноват!" Против чего оный князь Мещерский представляет: в освящённом месте и не в силу о челобитчиках с настольными Ея И.В. указами в претерпении неучтивых слов, просит милостивого решения; а оный адмирал Мишуков поданным же в коллегию доношением просит против того челобития учредить комиссию и произвесть суд».
Во время скандала и адмирал, и князь Мещерский были, само собой разумеется, не слишком трезвы. Дело, однако, осложнялось вовсе не пьяным состоянием обоих флотоводцев, а тем, что из двух поругавшихся адмиралов – один (Мишуков) пользовался большим авторитетом, как один из любимцев царя Петра, а второй (князь Мещерский) имел большие связи при дворе. Решать дело как в пользу одного, так и в пользу другого, было небезопасно.