— Стойте, стойте, — прошептал он. — Я слышу в чаще тихие голоса.
Капитан почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Маргарита упала около него на колени.
— Это голос старшего шикария, — шепнул Наразинга капитану. — Много людей идут друг за другом через лес, и слышите, господин, — продолжал он, забыв от страха всякую почтительность и судорожно сжимая руку капитана, — слышите, это голос сэра Уоррена, самого губернатора.
— Оставайся тут! — приказал капитан. — Я сам пойду послушаю, в чем дело.
Через несколько минут он вернулся.
— Весь лес окружен, — сказал он, — бегство немыслимо. Но они говорят об оленях, которых здесь много водится, и хотят на них охотиться — цепь ласкариев должна обложить зверя. Единственное наше спасение — спрятаться как можно лучше в пещеру и уничтожить все следы нашего пребывания. Если они ничего не знают о нашем убежище, то в пылу охоты они пройдут мимо, и мы будем спасены.
Он прислушивался еще несколько минут. Шаги и голоса удалялись, но время от времени в ночной тишине слышалось с разных сторон потрескивание веток и тихое бряцание оружия.
— Цепь замкнута, — с мрачным спокойствием промолвил капитан, — у нас выбора нет, один Бог может спасти нас.
Он поднял на руки Маргариту и унес ее обратно в пещеру. Отверстие в скале, где находилась кухня, они заткнули землей и мхом; там, где трава была истоптана, набросали веток и листьев, а потом все трое удалились в пещеру, не закрывая входа, чтобы лучше все услышать. Маргарита, утомившись, заснула, но во сне иногда испуганно вскакивала, капитан и Наразинга остались у входа, прислушиваясь ко всякому шороху.
На другой день рано утром послышался шум выступающей охоты. Беглецы издали слышали выстрелы и рычание тигров. Надежда, готовая возродиться в сердце капитана, угасла, когда он, осторожно пробравшись через кустарник, убедился, что они все еще оцеплены. Значит, не раздумали еще охотиться на оленей, и его бегство с Маргаритой невозможно. Он всячески старался утешить и успокоить Маргариту. Весь день прошел в боязливом ожидании, а при наступлении ночи капитан и его слуга опять стали караулить со страхом и беспокойством.
Капитан с облегчением вздохнул, когда при наступлении следующего дня со стороны джунглей вновь послышался шум охоты.
— Они раздумали и не придут сюда, — возгласил он, — опасность минует, Бог не оставит нас.
Но Наразинга, прислушиваясь, приложил ухо к земле.
— Слушай, господин, слушай, — шепнул он, — кругом начинается движение.
Мимо пещеры, ломая ветки, пробежал старый олень; за ним следом несколько молодых.