Глава XV
О блуждающем Вавилоне, тайнах Промежуточного Мира и о том, как началась Берестейская баталия
Мудрец: Внимай же, юноша! Посыл мы превращаем в Абсолют, Абсолют же — снова в Посыл, что дает нам идею теплорода, который есть всемирная субстанция и эмульсия. Теплород же делим на атомы, атомы, в свою очередь, соединяем в Абсолют, который есть сублимированный Посыл, с этим же мы приходим к математическому исчислению человеческой души, которая есть тоже Абсолют. Ты все понял?
Илочечонк: Помоги-и-и-ите-е! Спаси-и-ите-е!
Действо об Илочечонке, явление пятнадцатое
Прошу! Эвлия-эфенди вас сейчас примет! Янычар-чауш — молодой, гладко выбритый, в новеньком цветном каптане — коротко поклонился и распахнул полог шатра. Пахнуло теплом и чем-то знакомым, терпким. Я улыбнулся — кофе! Сначала меня угощали греки, затем татары. Настала очередь турок.
Полог с легким шумом опустился. На миг почудилось, что я снова в Истанбуле. Мягкие подушки, яркие ковры, столик, на котором дымится кальян. Сейчас за окном послышится гортанный вопль муэдзина, сзывающего правоверных на молитву…
Но Истанбул остался далеко за морем. По толстой ткани шатра еле слышно молотил холодный частый дождь.
Полесье. Янычарский лагерь. Зеленое знамя Пророка над огромной мокрой от дождя поляной.
* * *
— Калимера! Проходите, проходите, уважаемый! Прошу сюда, на подушки!
Эвлия-эфенди оказался неожиданно молод — и необычайно толст. Из-под зеленой чалмы пузырились румяные щеки, маленькие глазки тонули в розовых складках не знавшей бритвы кожи. Несколько тонких волосков на подбородке тщетно пытались выдать себя за бороду.
— Надеюсь, мой гость пьет кофе?
— Да, спасибо.
Он говорил по-гречески, и я облегченно вздохнул. Повезло! Не в каждом янычарском орте[19] найдется образованный мулла. Впрочем, титул «эфенди» говорил о многом.
— Простите, как вас следует называть?
— Меня? — По толстым губам плавала радушная усмешка. — Позвольте!.. Вы ведь… священник?
Он улыбался, а мне стало не по себе. Острый глаз у толстяка в зеленой чалме!
— Брат Адам, клирик римско-католической церкви.
— Тогда я — брат Эвлия. — Мулла поудобнее облокотился на подушки, пухлые ладошки бабочками взлетели вверх. — Да славится имя Аллаха, великого и милосердного! Мы все братья и все служим Ему… несмотря на некоторые несущественные расхождения во взглядах. А вообще-то я муфтий, служу в главной соборной мечети Силистрии. Итак, кофе?
Муфтий? Кажется, я угодил на аудиенцию к епископу!
— Не хотелось вас отрывать надолго от дел…
— Помилуйте! — Ладошки вновь взлетели на воздух. — Не спешите ли вы, брат мой, обратиться и принять религию Пророка — единственно истинную в мире этом и во всех иных мирах?