Искатель святости стал лекарем.
Случилось это как-то само собой. Еще в Колодном, когда мы очутились посреди гигантского табора, вместившего не одну тысячу самого разнообразного люда, отец Азиний в первый же вечер исчез. Помня везение бывшего регента, я уже думал увидеть его поутру на колу. Но вышло иначе. Как выяснилось, кто-то из наших соседей умудрился попасть ногой под колесо своего же воза. Отец Азиний, добрая душа, поспешил наложить лубки и сварить из трав жуткое пойло, которое он посчитал успокоительным.
Помогло или нет — не знаю. Но с тех пор наш попик стал незаменим.
Болели много. Болели — и умирали. А три дня назад появились первые раненые.
— Слыхал я, сьер де Гуаира, что злокозненные татары этим утром побывали возле королевского табора, что расположен у реки, Стыром именуемой. И будто бы король решил дожидаться именно там, покуда не подойдут оные татары вместе с ребелиантами. И о том рассказал мне некий отрок…
Все это я уже знал. Ян-Казимир оставался у Берестечка, чтобы прикрывать дорогу на Семиградье, где Юрий Ракоци, союзник capitano Хмельницкого, уже сажал войско на коней.
Бог мой! Турки, татары, московиты, донцы! И молдаване, если верить слухам. Теперь еще и Семиградье! Вавилон!
Передали мне и кое-что более важное. Переяславский полк где-то к северу от Берестечка, в густых лесах. Воронкивская сотня под началом бывалого казака Павла Полегенького получила приказ перехватывать польские обозы.
В Колодном я почти догнал его. Но — не вышло.
— Однако же, дети мои, надлежит предаться трапезе, пока оная еще горяча…
— Сами варили или некий отрок помог? — не сдержался я, и попик обиженно задышал.
Может, зря я его так? Тем более каша оказалась хороша, даже мрачный шевалье слегка повеселел. Один только сьер де ла Риверо, сонный и недовольный, лишь ткнул ложкой в горшок, после чего вновь полез под плащ.
Вот и корми такого! Хоть бы толк был!
Толк?
* * *
— Сьер Гарсиласио!
Добрый, полный искренней любви взгляд был мне ответом. Но я устоял.
— Вы мне нужны. Подкиньте что-нибудь в костер. Я сейчас подойду.
Оставалось разогнать остальных. Впрочем, печальный шевалье уже устраивался на относительно сухом пятачке под ясенем, подкладывая под голову мохнатую казачью шапку (очень удобно!). Брат Азиний… Нет брата Азиния! То ли к страждущим пошел, то ли к некоему отроку. Тоже страждущему.
— Вы мне нужны, сьер Гарсиласио, как еретик и каббалист. Кажется, он зашипел, но я храбро проигнорировал это. Еретики в эту пору года неядовиты.
— Сейчас я вам расскажу нечто, а вы прокомментируете. Поскольку у вас нюх на все враждебное Святой Католической Церкви, надеюсь на ваше живое участие…