– Думаю, лучше сделать так: вы созваниваетесь с Верой, но перед тем, как встречаться, звоните мне и сообщаете о результатах телефонного разговора. Дальше можете действовать по своему усмотрению, – внесла я корректировки в план Захарова.
– Ну, хорошо. Будь по-вашему. Если Вера согласится на встречу, я вам сообщу.
– Только не забудьте о своем обещании, – предостерегла я. – Иначе мне придется подключать полицию. А это не в ваших интересах.
Я упомянула полицию только для того, чтобы постращать Захарова. Дать ему возможность ощутить всю серьезность ситуации. Ведь его поведение ни в какие рамки не вписывается. Мыслимое ли дело, чтобы пострадавшая сторона так спокойно относилась к расследованию! Однако угроза возымела волшебное действие.
Двадцать минут спустя Захаров позвонил и сообщил, что встречается с Верой в городском парке. Как только разговор состоится, он сообщит мне об этом и я смогу присоединиться к ним. Но я не собиралась сидеть и ждать, пока Захаров соизволит пригласить меня на аудиенцию со своей подружкой. Я завела двигатель и поехала в городской парк, не дожидаясь позволения химика. Я собиралась присутствовать при разговоре Захарова и Веры с самого начала. Настрой Захарова внушал мне опасения, а к его приятельнице я и подавно доверия не испытывала. И потом, что здесь особенного, если я окажусь в парке раньше времени? Ведь я всегда могу сказать, что просто гуляла поблизости, правда?
Всю дорогу до парка я мысленно беседовала с Верой, пытаясь представить ее себе. Честно говоря, ее облик никак не складывался в моем воображении. Как я ни напрягалась, перед мысленным взором вставало мутное пятно, лишь отдаленно напоминающее женщину. «Ах, Верочка, Верочка, откуда же вы появились в такой щекотливый момент?» – спрашивала я воображаемую собеседницу и не получала ответа.
Свернув на боковую улочку, ведущую к восточным воротам парка, я пристроила автомобиль у обочины и пошла к воротам. Мое внимание привлекла толпа на перекрестке. Мужчины яростно жестикулировали, женщины сочувственно качали головами и охали. В чем причина их негодования, с того места, где находилась я, видно не было. Я решила подойти поближе и полюбопытствовать, что произошло на проезжей части. Свободного времени у меня был вагон, так почему бы не поинтересоваться причиной скопления народа.
Я дошла до перекрестка как раз в тот момент, когда к нему подъехала «Скорая помощь». Санитары вытащили носилки, и я испытала смутное беспокойство. Толпа желающих поглазеть на чужое несчастье увеличилась. Мне с трудом удалось протиснуться в первый ряд. Я увидела бездыханное тело Вячеслава Захарова. Он лежал на спине. Голова кровоточила. Правая рука неестественно выгнута. Левый глаз затек. От всей холености химика остались лишь ботинки на шнурках да шелковый шейный платок, повязанный, несмотря на летнюю жару.