этот раз очень высоки.
На обратном пути он набрал выданный ему номер Валенской, врубил погромче музыку, и, когда женский голос ответил, пьяно хохотнул в трубку:
-
Привет, котеночек. Помнишь еще меня?
-
Кембритч? – ну конечно же, она его узнала. – Соизволил-таки позвонить? Что,
принцесса не дала, вспомнил обо мне?
-
Ну не сердись, Крииис, - он крутил руль и отрешенно наблюдал за дорогой. – Ты же
знаешь моего папашу, мне никак не отмазаться было. Приезжай вечерком ко мне, а?
Повеселимся, как раньше.
-
Ты с ума сошел? Думаешь, после стольких лет молчания я рвану к тебе? Ну ты и
ублюдок, Люк. У меня вообще-то жених есть.
-
Деточка, - он понизил голос, - ну не сердись. Мне так плохо, я так пьян. Я вот
сейчас как вырулю в столб, и все из-за тебя, жестокая.
-
Ты что, еще и за рулем? Я думала, тебя зашили, прежде чем в принцы выставлять.
-
А я расшился, - снова хохотнул он. – Жизнь не удалась, принцем мне не быть,
почему бы мне не вернуться к тебе? Давай, детка, не сердись. Плюнь на своего
старикана-женихана, готовься, бери вечером такси и езжай ко мне. Тебя ждет
шампанское и изголодавшийся по своей Крис я. И бриллианты. Ты же любишь
бриллианты? Я и шикарное фамильное колье будем просить у тебя прощения весь
вечер и ночь.
-
Ублюдок! – проворчала девушка уже не так уверенно.
-
Я твой богатый ублюдок, - Люк аккуратно свернул на кольцевую, помигал в
благодарность пропустившей его машине. – И скоро буду дома. У меня, знаешь,
какая ванная теперь? Сам Торжевский делал. Приезжай, милашка. И захвати с
собой травы, у твоего братца запасы всегда были нехилые. Жду в девять, потом
поеду в бордель. Ты же не отдашь меня какой-нибудь девке? Крииис?
Он дождался ответа, положил трубку и скривился. Снова потянулся к пачке сигарет. Твою
ж мать. Куда он снова лезет? Надо быстро сейчас заехать к врачу, а потом навести дома
легкий бардак. Предупредить охрану, чтобы не удивлялись. И отправить
домоправительницу в отпуск. Слуг жалко, конечно, но ничего, переживут.
Крис приехала в половину девятого, когда в гостиной и спальне Кембритча уже царил
легкий бардак с алкогольным душком, грохотала музыка, часть окон была открыта в
темнеющий октябрьский вечер, распакованные бутылки разной степени наполненности
украшали столы, подоконники и пол, а тлеющие сигареты создали нужный дымный
антураж. Люк капнул в глаза капли, вызывающие покраснение белков, расширение
зрачков и небольшой отек, могущий сойти за алкогольный. Долго мял наглаженную
рубашку, но слуги работали на совесть и пришлось удовлетвориться расстегнутыми
верхними пуговицами и закатанными рукавами.