Закалённые в походах только покрякивали с досады, когда «доктор» обносил их. Семён Агафонов упросил доктора дать ему понюхать пустую мензурку.
— Порядок! — сказал он, потирая кончик носа. — Сейчас бы щей флотских!
— Цайку с калистратом! — с блаженной миной объявил Манин, имея в виду чай с клюквенным экстрактом, к которому питал большую слабость.
— Гуся с яблоками! Шашлык по-кавказски! А Манину — вологодских отбивных! — весело дразнили разведчики друг друга.
— По местам! — скомандовал я, заметив сигнал наблюдателя.
И снова бой, который не прекращался уже до сумерек.
В этот день мы отбили двенадцать атак. Должно быть, у егерей был с нами, с морскими разведчиками, особый счёт. Они решили любой ценой разгромить отряд.
Следующее утро выдалось пасмурным. Повалил снег. Командир решил связаться с морскими пехотинцами и договориться о взаимной поддержке.
Инзарцев приказал мне, Николаю Лосеву и Степану Мотовилину собираться в дорогу. Нужно было просочиться между сопками, занятыми неприятелем, и пройти около шести километров до высоты, где располагался Штаб батальона.
Выждав, когда буран покрыл снежной пеленой всю окрестность, мы кубарем скатились по обрывистому склону и оказались в расщелине скалы.
— Здесь проскочим! — сказал Мотовилин.
Пурга свирепствовала. Над головой ветер кружил снежные вихри. А ещё выше нарастал бой.
Мы торопились как можно быстрей выйти из расщелины, но, когда буран прекратился и можно было осмотреться, выяснили, что цель ещё далека от нас.
Горы скрадывают расстояние. Идёшь-идёшь, а, кажется, будто топчешься близ одной и той же сопки. Даже такой искусный ходок, как Мотовилин, еле передвигал ноги. Наконец, мы приблизились к сопке, на которой должны быть морские пехотинцы. Мотовилин решил не огибать её, а пойти напрямик, через лощину, и мы поплатились за это.
На открытой местности морские пехотинцы встретили нас «с огоньком». Я зарылся в снег, съёжился под свистом пуль и нещадно ругал Мотовилина за его дурацкую храбрость. Чтобы искупить вину, Степан первым встал на колени и закричал:
— Дурни, по своим стреляете! Прекратить огонь!
— Кто тебя услышит, агитатор? Ложись… — уговаривал его Лосев.
Но тут мы заметили, что хотя пулемётчик видит нас и продолжает изредка строчить, но пули летят высоко. Видимо, он на всякий случай держит нас «на мушке».
Деваться некуда — полусогнувшись идём вперёд.
— Как в зайцев целятся, — зло ворчал Степан, ускоряя шаг.
Неожиданный окрик «Стой руки вверх!» остановил нас. Мотовилин сверкнул глазами. Зная его характер и опасаясь новых неприятностей, я выступил вперёд.