– Может, с женихом поссорилась? Молодые часто воспринимают размолвки трагично.
– Вполне допустимо. Но жениха Любы я не встречал. Не смею утверждать, но один раз я видел, как она уселась в шикарный серый автомобиль. Возможно, за ней жених и приезжал. Но разглядеть его мне не удалось. Хотя не скрою, в машину заглянул. Мне было по-человечески любопытно, кто ее избранник…
– Марку машины не запомнили?
– Нет. Помню, заграничная. Наши «Волги» и «Жигули» я знаю, а иномарок нынче много развелось. Всех не изучишь. Большая и серая. – И Родин выразительно посмотрел на часы.
– Еще минуту, – Ерожин сделал пометку в своем блокноте: – С кем из работников Центра, она, по-вашему, поддерживала не только служебные, но и личные отношения?
– Она всех у нас в отделении привечала. А из чужих, часто бегала в главный корпус к нашему гению. Очень любила посидеть у него возле компьютера.
Ерожин привстал с кресла:
– К Логинову?
– К нему. Мне кажется, что девушка даже ему немного нравилась.
– Почему вам это кажется?
– Люба была немножко кокетка. Знаете, красивые девушки подсознательно используют свои чары. Она обожала фотографироваться, а Логинов прекрасный фотограф. У него был цифровой аппарат, и он ее часто снимал.
– Очень любопытно. А романа у них не случилось?
– Нет, что вы. Люба готовилась к свадьбе, и очень любила своего жениха.
– Она, может, и любила, а Логинову зачем просто так с ней возиться? – Петр специально провоцировал доктора в надежде узнать побольше. Но Родин его разочаровал:
– Борис Федорович характер имел раздражительный, а вот к Любочке относился тепло. Бывает же такое…
– Почему имел? – Ерожин погасил сигарету и внимательно посмотрел в глаза доктору: – Вы думаете, Логинов мертв?
– Сами посудите, здесь черти что твориться, а его уже несколько дней не могут найти. Поневоле мысли приходят невеселые…
Ерожин заглянул в свой блокнот:
– Любу обнаружила нянечка. Если не ошибаюсь, ее фамилия Воронкова?
– Да, ее нашла Ирина Владимировна.
– Могу я повидать эту женщину?
– Воронкова на пенсии, но вам повезло. Она подрабатывает несколько месяцев в году, и сейчас в отделении.
Ерожин поднялся:
– Спасибо, Иван Семенович. Если больше ничего вам на память не приходит, я бы поговорил с нянечкой.
Ирина Владимировна Воронкова оказалась высокой, прямой, как жердь, старухой. Она привела Ерожина в процедурную. В комнате только закончили ремонт и еще не пользовали. Нянечка усадила подполковника на диван, укрытый пленкой от строительной пыли, и уверенно заявила:
– Любашу ее любовь и привела к гибели.
– Почему вы так думаете? – Приступил к допросу сыщик.