Потенциальные трения между существующими и возникающими центрами силы не новы. Возникающая сила неизбежно вторгается в некоторые сферы, прежде считавшиеся исключительной прерогативой существующей. К тому же эта возникающая сила подозревает, что ее соперник может попытаться ей помешать, пока не стало слишком поздно. Исследование Гарвардского университета показало, что в истории пятнадцати случаев взаимодействия возникающей и существующей сил десять закончились войной.
Поэтому неудивительно, что стратеги с обеих сторон ссылаются на модели поведения и исторический опыт, предсказывая неизбежность конфликта между двумя обществами. Китайцы интерпретируют многие американские действия как стремление воспрепятствовать подъему Китая, а американская пропаганда прав человека трактуется как подрыв китайской внутриполитической структуры. Некоторые крупные фигуры именуют так называемую «политику переориентации»[95] Америки провозвестником решающей схватки, призванной навеки обречь Китай на второстепенную роль; это тем более примечательно, потому что на момент написания книги никаких крупных передислокаций воинских частей не проводилось и не планировалось.
С американской стороны есть опасения, что новый Китай будет систематически оспаривать превосходство США и тем самым подрывать безопасность Америки. Многие рассматривают Китай, по аналогии с Советским Союзом времен холодной войны, как государство, рвущееся к военному, а также экономическому доминированию во всех близлежащих регионах, следовательно, помышляющее о гегемонии.
Обе стороны укрепляются в своих подозрениях военными маневрами и оборонными программами. Даже когда те выглядят «нормальными», то есть включают меры, которые любая разумная страна предпринимает в защиту национальных интересов, такие маневры и программы анализируются в терминах сценариев конфликта. При этом каждая сторона совершает определенные шаги, чтобы односторонние действия не вылились в очередную гонку вооружений.
Сторонам следует вспомнить десятилетие перед Первой мировой войной, когда постепенное нарастание подозрительности и скрытых конфронтаций в конце концов привело к катастрофе. Лидеры Европы загнали себя в ловушку своим военным планированием и нежеланием разделять стратегию и тактику.
Два других фактора также способствуют сохранению напряженности в китайско-американских отношениях. Китай отвергает предположение, что международный порядок должен строиться на распространении либеральной демократии и что международное сообщество обязано навязывать всем данную концепцию и особенно идею прав человека. Соединенные Штаты вполне в состоянии толковать свои взгляды на права человека максимально широко – ради стратегических приоритетов. С учетом истории и убеждений ее народа, Америка, конечно, никогда не отречется от этих принципов как таковых. Что касается Китая, точку зрения китайской элиты на этот вопрос высказал Дэн Сяопин: