С первых дней своего существования, в виде неформального объединения религиозных мусульман, недовольных британским владычеством над зоной Суэцкого канала в Египте, «Братство» аль-Банны разрослось до общенационального движения, участвующего в социальной и политической деятельности и насчитывающего десятки тысяч членов, с ячейками в каждом египетском городе и с эффективной пропагандистской сетью, которая распространяла его комментарии к текущим событиям. Движение получило признание в регионе своей поддержкой неудачного антибританского (и антисионистского) арабского восстания 1937–1939 годов в британском мандате Палестина. А также привлекло пристальное внимание египетских властей.
Отлученный от непосредственного участия в египетской политике, но остававшийся тем не менее в числе самых влиятельных политических деятелей Египта, аль-Банна публично отстаивал видение «Братьев-мусульман» в своем печатном послании монарху. Оплакивая участь Египта и региона в целом, павших жертвой иностранного господства и внутреннего морального разложения, он заявил, что настало время для обновления.
Запад, утверждал аль-Банна, «долго пребывавший на вершине благодаря своей великолепной науке… ныне обанкротился и находится в упадке. Его устои осыпаются, его институты и руководящие принципы исчезают». Западные державы утратили контроль над собственным мировым порядком: «Их встречи бесполезны, их договоры нарушаются, их заветы растерзаны в клочья». Лига Наций, призванная сохранять мир, стала «призраком». Конечно, он не прибегал к конкретным терминам, но аль-Банна утверждал, что вестфальский мировой порядок утратил и легитимность, и власть. Он открыто призывал воспользоваться этой возможностью для создания нового мирового порядка, основанного на исламе. «Исламский путь уже опробован… история засвидетельствовала его правильность». Если человеческое общество посвятит себя «полному и всеохватывающему» возрождению исходных принципов ислама и строительству социального порядка, предписанного Кораном, «исламская единая нация», то есть все мусульмане мира, «поддержит нас»; возникнет «арабское единство», а затем – «исламское единство».
Как возрожденный исламский порядок соотносится с современной международной системой, опирающейся на национальные государства? Правоверный мусульманин, заявлял аль-Банна, верен многим «пересекающимся духовным сферам», вершиной которых является единая исламская вера, коей суждено со временем охватить весь мир. Родина аль-Банны, Египет, станет «первой страной»; далее «очищенная» вера распространится в остальных мусульманских странах, ибо все они суть «отечество и обитель для мусульман»; далее она сподвигнет возникновение «исламской империи» по модели, установленной благочестивыми предками, ведь «всякого мусульманина Аллах спросит, что сделал он для этого». И финалом станет глобальный охват: «Затем отечество мусульман расширится на весь мир. Разве не заповедано Аллахом, Милостивым и Всемогущим: «Сражайтесь с ними, пока не исчезнет искушение и пока религия целиком не будет посвящена Богу