- Но одно условие, воевода, - добавил Владислав, обращаясь к Перенегу, - польское войско будет штурмовать Градец с суши, а русское со стороны реки. Ты сам предложил использовать плоты, друже. Значит, честь сия принадлежит русские воинам.
Перенег не стал возражать, поскольку иного и не ожидал от союзников.
Весь день польские воины засыпали глубокий ров перед восточной стеной, дабы осадная башня, которую уже собирали из множества составных частей, без помех подкатилась вплотную к стене. Помимо осадной башни у поляков имелись в обозе большие камнемёты, которые непрерывно забрасывали камнями защитников Градеца, чтобы затруднить тем обстрел из луков и катапульт копошащихся возле рва людей.
В это время русичи, укрывшись в лесу, сколачивали плоты из сухих, поваленных ветром деревьев и мастерили длинные лестницы и весла, благо в русском войске было немало плотников и древоделов, возводивших дома с помощью одного топора.
Когда все было готово к ночному штурму, к Перенегу пришёл Владимир и сообщил, что его волыняне, углубившись в лес, случайно наткнулись на потайной лаз в подземелье.
- Дружинники мои поначалу решили, что это медвежья берлога. Разворошили сухие листья и жерди, которые прикрывали лаз, и обнаружили ступени, ведущие вниз, - Владимир был объят радостным волнением. - Я думаю, что этот подземный ход ведёт не куда-нибудь, но в город.
- Счастлив твой Бог, княже, коль это действительно гак и есть, - молвил Перенег, не скрывая радости от услышанного. - Но пусть дружинники твои об этом подземелье молчат! Дабы поляки о нем не прознали и от штурма не отказались. Отвлекать градчан все равно придётся. Пускай поляки этим и занимаются, а мы тем временем проберёмся в Градец как мыши по норе.
И Перенег с заговорщической улыбкой подмигнул Владимиру.
Подземный ход и впрямь вёл в город. Отряд русичей, возглавляемый Владимиром, пробрался в Градец перед рассветом, когда поляки остервенело, но безуспешно пытались сбросить градчан с восточной стены. Но когда в спину защитникам города ударили русичи, всякое сопротивление разом прекратилось, градчане ударились в повальное бегство. Они прыгали со стен в ольховые заросли, росшие по берегам протоки, садились в лодки и плыли вниз по течению Одры. Лишь немногие ещё пытались защищаться, запираясь в башнях и домах.
Хитрый Перенег и после взятия Градеца ни словом не обмолвился полякам про обнаруженный подземный ход. По его приказу несколько сотен русских ратников перед самым рассветом подогнали плоты к западной стене, омываемой водами Одры, чтобы польские воеводы думали, будто русичи именно таким способом проникли в город.