— А коли они на сестрах родных женаты, стало быть, свояки, так он ему и наследует, — уже толковал Угор, знаток обычаев и покона.
И все обрадовались этому решению, которое делало власть Одда почти законной. О том, что он убил свояка, люди предпочитали не вспоминать, радуясь уже тому, что больше почти никто не пострадал, что обошлось без большого кровопролития и полного разорения. А поскольку отцы при почти таком же положении дел приняли русского князя Дира, предпочтя его деревлянским князьям, то почему же теперь не принять русского князя Ольга? Деды-то лучше знали, как поступить, а что освящено волей предков, то и законно.
Но князь Мстислав об этом ничего не знал и считал именно себя и своего сына единственными законными наследниками Аскольда. Равно как не знал он и о том, что плесковский князь Волегость со своим войском уже подошел, увеличив рать Одда почти вдвое.
Конечно, у него хватило ума оценить соотношение сил. Не приближаясь к киевским горам, он устроил стан поодаль и тайком послал кое-кого из своих людей к полянским старейшинам. Он рассчитывал на то, что в Киеве сейчас вообще нет надежной власти, что захватчик не имеет никакой поддержки и все они, и местные, и пришлые, станут легкой добычей. Вид киевских гор, без следов пожаров и разорений, удивил деревлян. И когда те завели речи о том, что поляне и деревляне, как родичи, должны вместе встать против руси, их выслушали без большого восторга. А боярин Живибор, не теряя времени, отрядил сына Светима к князю Ольгу, чтобы тот передал ему речи Мстиславовых посланцев.
Правда, все рассказать сразу ему не удалось.
— Он говорит, что княгиня Дивомила у них? — воскликнул Вольга, едва услышав имя Мстислава.
— О княгине речи не было, — несколько растерялся Светим. — Велел-де сказать князь Мстислав, что они, деревляне, родичи-де нам, полянам, и потому надлежит нам жить в любви…
— Я ему покажу любовь! — Вольга, не находивший себе места, порывисто шагнул вперед.
Он испытал чудовищное разочарование, придя наконец в Киев и не обнаружив здесь Дивляны, и Одд с трудом удерживал его от немедленного похода в Деревлянь, пока обстановка не прояснилась. Они, разумеется, тоже знали, что деревлянское войско подошло к днепровским горам, и только поэтому Вольга все еще оставался на месте. Одд убедил его, что гораздо вернее будет разбить Мстислава здесь, а потом уже идти в беззащитную деревлянскую землю, чтобы найти там Огнедеву.
— Выясни, что с ней, где она! — велел Вольга Светиму. — Нет, я сам пойду! Где этот человек?
— Стой! Табань! — Одд поспешно метнулся следом и схватил Вольгу за плечо. Тот в ярости обернулся, но Одд держал крепко. — Сумасшедший! Замри, если не хочешь все испортить!