— Пусть женщины тебя проводят. — Одд кивнул в сторону.
Проследив за его взглядом, она увидела Гусляну, Доброзору, Унераду Угоровну с двумя сестрами и еще нескольких знакомых женщин из знатных киевских родов. Позади топталась Кудеря. Вид у всех был взволнованный, на глазах блестели слезы, но не похоже, чтобы они чего-то опасались.
Но вот Аскольдову вдову увели в баню, и Одд оглядел толпу. Губы его все еще хранили любезную улыбку, но взгляд стал острым и внимательным. Как бы он ни относился к этой женщине на самом деле, на глазах у всего здешнего народа, чуть не плачущего от счастья при виде их живой богини, он не мог обойтись с ней неприветливо. Впрочем, она в любом случае его родственница — сестра Яромилы. Надо же! — Он посмотрел на лодью, все еще лежавшую перед воротами. Этого он им не приказывал делать и даже не ожидал. Кто бы мог подумать, что эти люди, почти равнодушно встретившие смерть своего князя, его вдову понесут в город на плечах? Но если это племя так сильно ее любит, будет непростительной глупостью не использовать эту любовь себе на пользу.
Оглядевшись, он наконец нашел взором Вольгу: того никто не нес на руках, и он с ближней дружиной только сейчас пробился через толпу.
— Где она? — сразу спросил тот у Одда.
— Жена Аскольда пошла в дом. А кого еще ты привез?
— Тех, кто был с ней, привез. Больше она ничего не просила.
— Я спрашиваю о деревлянских князьях. Из них кто-нибудь остался в живых?
— Нет, — ответил Вольга, подумав о Доброгневе, которого считал единственным противником. — Их князя убили мои люди. Больше у них нет мужчин.
— А женщины? Где они? Где сестра Аскольда, которая была там замужем? Кто-нибудь из них уцелел?
— Женщины? — Вольга удивился. За все это время он даже не думал о женщинах Мстиславовой семьи и едва ли видел их, — забившись в свой угол, они рыдали по покойникам.
— Ты не взял их в плен? Не привез сюда?
— Зачем?
— О тролли! — Одд на миг вышел из себя и ударил кулаком по бедру. — Какой же ты все-таки… еще молодой! — В его глазах мелькнули гнев и досада, но он усилием воли обуздал свои чувства. — Тебе следовало взять всех женщин из семьи Мисти конунга и привезти их сюда! И детей, включая грудных младенцев!
— Зачем тебе их младенцы?
— Затем, что я не хочу воевать с ними еще раз! Мы отлично начали это дело, и следовало довести его до конца! Если бы эти люди стали нашими заложниками, все их племя было бы в наших руках! Я отдал бы маленького мальчика на воспитание кому-нибудь из здешних хёвдингов и себя объявил бы покровителем и защитником их народа, пока он не подрастет. И он привык бы слушаться меня, как отца. А девочку я тоже вырастил бы у себя и здесь же выдал бы замуж — за того, кто будет мне нужен через пятнадцать лет. И все это время они платили бы мне дань за защиту. И я как второй отец их будущего князя, навсегда сохранил бы право собирать с них дань. А теперь мне придется завоевывать их снова! Или хотя бы очень поспешить, пока они не опомнились!