– А кто на самом деле в него вписывается? – Хуан не то спрашивал, не то утверждал.
– Меня учили, что такие есть.
– Все эти исследования, касающиеся человека, бесполезны! – философски заметил он.
– Больше всего меня удивляет то, какие страсти, оказывается, бушевали в отношениях между этими людьми, которые были уже, так сказать, в возрасте, – небрежно проговорила Анхела.
– А что ты скажешь об этой супружеской паре? – спросила я. – Они друг друга любили, ненавидели, губили, поддерживали…
– Разве не всегда так бывает? – в лоб спросил Хуан.
– Надеюсь, что нет, – с излишней горячностью воскликнула я.
– Ты что, думаешь снова выйти замуж? – подловил меня ветеринар.
– Я говорила вообще.
– В любом случае это трагедия, – подытожила Анхела.
– Странно, что Рибас никогда не думал, что жена может его выдать, – сказал Хуан.
– Он считал, что она полностью ему подчиняется. Презирал ее и потому никогда не думал об осторожности.
– Но она устала от него. Иногда в нас, женщинах, просыпается здравый смысл.
После этих слов мы обе посмотрели на бедного Хуана Монтуриоля, который инстинктивно съежился на своем стуле.
– Трагическая история, что и говорить! – вздохнула моя соратница в отстаивании женских прав.
– И какая запутанная! Собачьи бои – кто бы мог подумать!
– Недалеко мы ушли от римлян, – заметил Монтуриоль.
– Кстати, Петра, а что сталось с собакой Валентины?
– Думаю, когда все будет оформлено, ее усыпят.
– Это ужасно! А нельзя мне ее забрать? – спросила Анхела.
– А ты справишься?
– Это всего лишь несчастное животное, потерявшее свою хозяйку.
– Не знаю… Если хочешь, я похлопочу.
– Было бы хорошо.
Хуан взглянул на часы.
– Дамы, боюсь, что мне пора открывать мою консультацию. Я вас оставлю.
Он поцеловал Анхелу в обе щеки. Я проводила его до двери. Протянула ему руку, он ее пожал.
– От всей души благодарю тебя за помощь, сеньор ветеринар.
– Мне это было очень приятно.
– Хотелось бы знать, было ли тебе и вправду приятно.
Он пристально посмотрел мне в глаза. Улыбнулся.
– Можешь не сомневаться, мне было приятно.
Я тоже улыбнулась. Он повернулся и пошел к своему пикапу. Я с грустью смотрела, как исчезала за углом изображенная на его дверце собака. Потом вздохнула и вернулась в столовую, к Анхеле, тоже заметно погрустневшей.
– Еще кофе? – предложила я.
Она протянула мне свою пустую чашку.
– Петра, теперь, когда мы одни, я хочу тебя кое о чем спросить. Валентина на самом деле собиралась выйти замуж за Фермина? Мне кажется, она действовала так со зла. Поспешила сообщить о своей свадьбе любовнику, чтобы он наконец ушел от жены.