А враги появились уже вскоре…
* * *
Франки выходили из леса сразу, без разведки, не проявляя осторожности, и очень, кажется, торопились. Из было около пяти сотен, из них только две сотни рыцарской конницы, а остальные были пехотинцами. Увидел перед избушкой жалтонеса Рунальда сомкнутый строй вагров, сначала остановились, потом, видимо, прозвучала команда, и франки рассыпались по всей ширине поляны. Граф Оливье сразу заметил ошибку, которую допустил командир отряда. Желая охватить фланги вагров, он так растянул свой пеший строй, что даже передовая линия оказалась слишком тонкой и слабой, и вагры в случае боестолкновения свободно разрезали бы войско франков на несколько частей, и могли бы, таким образом, уничтожать противника по частям. Окруженными оказались бы не вагры, а сами франки, причем, окруженными не все полностью, а только небольшими группами. Правда, позади центральной линии пехотинцев стояла рыцарская конница, способная, по представлению графа, смести строй противника или хотя бы разорвать его. Но этот разрыв был бы ваграм на руку. Они бы пропустили рыцарей в середину своих рядов, и могли бы уничтожать там, в толчее и тесноте, где конница не имела бы простора для копейного удара. Кроме того, если стрелецкий сотник говорил правду, его стрельцы смогут уничтожить большую часть рыцарской конницы еще до столкновения с ваграми.
Вагров вместе со словенами было ненамного меньше, и результат боя, если бы бой состоялся, оказался бы непредсказуемым. Но граф пообещал сотнику Русалко своим авторитетом остановить любой полк франков. И, чтобы не прослыть бахвалом и хвастуном, граф выехал вперед перед строем славян, и поднял руку с развернутой ладонью. Свой шлем Оливье по-прежнему держал на согнутой левой руке, показывая, что он участия ни в какой схватке принимать не намерен. И даже меч свой не поддерживал рукой, которая держала шлем. И весь вид графа Оливье говорил о том, что он не имеет никаких воинственных намерений. Но этот вид, конечно же, искусственно принятый графом, предназначался не столько для славян, сколько для его готовых к бою соотечественников.
Со стороны отряда франков навстречу графу выехал рыцарь с белыми перьями на шлеме. Но шлем рыцарь с головы не снял, хотя и поднял решетчатое забрало. Оказавшись ближе, Оливье узнал в рыцаре одного из новых любимцев короля Карла молодого графа де Брюера, хорошего музыканта и поэта, но весьма посредственного полководца, о чем говорило даже нынешнее построение отряда. Сам Оливье был когда-то дружен со старшим графом де Брюером, отцом нынешнего графа, но тот погиб еще год назад в битве с восставшими лангобардами. И управление графством король доверил сыну, тогда еще виконту де Брюеру, сохранив за ним титул отца