И заключил с театральным пафосом:
– Такой человек – это вы.
Генерал резко оборвал его:
– Меня больше нет.
Затем продолжил разговор, рассказав, как маршал Сукре отказывался стать президентом Колумбии, несмотря на все его уговоры. «Он способен спасти нас от анархии, – сказал он, – но он остался в плену у поющих сирен». Гарсиа дель Рио полагал, что истинные причины отказа – отсутствие у Сукре призвания к власти. Генералу это не казалось непреодолимым препятствием. «На протяжении долгой истории человечества мы видели много примеров, когда призвание является законным детищем необходимости», – сказал он. В любом случае это были запоздалые сожаления, потому что генерал лучше других знал, что самый достойный генерал республики служит сейчас армии менее эфемерной, чем его – Боливара – войска.
– Великую власть над нами имеет любовь, – сказал он и добавил снова с улыбкой: – Так говорил сам Сукре.
Пока генерал предавался воспоминаниям в Турбако, маршал Сукре выехал из Санта-Фе в Кито – разочарованный и одинокий, однако полный здоровья и сил и во всем блеске славы. Накануне он навестил знакомую гадалку в египетском квартале, которая много раз предсказывала ему военные победы, и она увидела на картах, что в это неспокойное время самые счастливые дороги для него – морские. Великому Маршалу Аякучо, – а он был нетерпелив, как молодой любовник, – морской путь показался слишком долгим, и он вопреки советам гадалки отправился навстречу случайностям, подстерегающим его на твердой земле.
– В общем, другого выхода нет, – заключил генерал. – Мы так все запутали, что для нас лучшее правительство то, которое самое худшее.
Он знал своих сторонников в провинциях. Все они были людьми, проявившими себя в освободительных походах как герои, однако в политических играх они были хапугами и мошенниками, спекулирующими на чем угодно, и даже могли пойти на сговор с Монтильей против него. Он не дал гостям передохнуть, пока не сделал их своими сторонниками – так он поступал всегда. Он даже попросил их поддержать правительство, пусть и вопреки собственным интересам. Причины своей просьбы он, как обычно, высказал пророчески: завтра, когда его уже здесь не будет, само правительство, которое теперь просит о помощи, вынуждено будет отправиться к Сантандеру, и этот последний явится в Америку, увенчанный славой, чтобы уничтожить главную мечту генерала – огромное единое отечество, которое он создавал столькими годами войн и жертв, – все разлетится на куски, партии передерутся между собой, его имя будет осквернено оскорблениями, а дело опорочено в памяти поколений. Но все это волновало бы его в тот момент не так сильно, если бы не новая кровь, которой он не сможет помешать пролиться. «Восстания похожи на морские волны, они накатывают одно за другим, – сказал он. – И потому они мне никогда не нравились». Видя удивление присутствующих, он вымолвил: