– Где Верден?
– Не бойся, она спит, – говорит Рагу.
Так как по его тону толком ничего не поймешь, я настаиваю:
– Вы что, ей водки плеснули?
– Нет, – говорит Жереми, – сюрприз не в этом. Я смотрю на Джулиуса. Башка набекрень, язык висит: он абсолютно непроницаем.
– Как бы то ни было, Джулиуса вы не купали. Вот это был бы настоящий сюрприз!
(Неужто правда Стожила упрячут в тюрьму?)
– Мой сюрприз гораздо лучше! – говорит, уже слегка надуваясь, Жереми (и коварно добавляет): – Но если не хочешь, верну эту штуку туда, откуда взял!
Ладно, сдаюсь.
– Валяй, Жереми, выкладывай свой сюрприз. – Все–таки надо знать, что еще свалится мне на голову.
Лицо Жереми расцветает:
– Сюрприз наверху, у тебя в комнате – тепленький, хорошенький, я б на твоем месте тут же побежал смотреть!
***
Это Джулия! Это Джулия! Это моя Коррансон! И это у меня в кровати! С ногой в гипсе, с капельницей в вене, с синяками на лице – и все–таки это Джулия! Живая! Моя, моя Джулия – три тысячи чертей! Она спит. Улыбается. Справа от нее стоит Лауна, а перед койкой стоит Жереми и с театральным жестом объявляет:
– Тетя Джулия.
Я склоняюсь над кроватью, как над колыбелью, я задаю все вопросы сразу:
– Что с ней такое? Где вы ее нашли? У нее что–нибудь серьезное? Кто ее так? Правда, она похудела? Что это у нее за пятна на лице? А что с ногой? Вообще, почему она здесь? Почему она не в больнице?
– Вот именно, – говорит Жереми.
Затем следует слегка подозрительная пауза.
– Что «вот именно», что «вот именно», черт побери!
– Вот именно что в больнице она уже была, только там ее плохо лечили.
– Что? В какой больнице?
– Святого Людовика, она была в больнице Святого Людовика, но ее там совсем не лечили, – повторяет Жереми, взглядом призывая Лауну на помощь.
Молчание. На фоне которого я в конце концов полумертвым голосом говорю:
– А что это она не просыпается, когда рядом разговаривают?
Тогда Лауна наконец приходит Жереми на помощь:
– Она находится под действием наркотиков и проснется не скоро; когда ее доставили в больницу, она уже была накачана наркотиками, а потом ее продолжали колоть, чтобы смягчить шок при пробуждении.
– В результате, если б ее там оставили, она б вообще не проснулась, – кричит Жереми. – Так даже Марти вчера говорил.
На этот раз я так на него глянул, что он по–быстрому стал объяснять дальше:
– Ну помнишь, ругались там вчера два врача – Марти и другой, Бертольд, когда еще мы с тобой шли смотреть, как умирает Верден, ну помнишь, Бен? Еще Марти орал: «Если вы и дальше будете вводить ей наркотики, вы ее угробите», ну так я на обратном пути заглянул в ту палату, куда показывал Марти, и вижу: в кровати лежит тетя Джулия, Бен, представляешь!