— Меня зовут Вероника. Вера Табакова.
— Чудненькое имечко, — пропел я. — Замужем?
— Нет.
— Но вы не журналистка, по крайней мере?
— Нет, что вы!
— И не детектив-самоучка?
— Я? Нет, конечно, нет.
— Ну, так может, доблестная работница органов правопорядка?
— Никоим образом, — засмеялась она. — А я, что, похожа на милиционершу?
«Никоим образом, — подумал я, — потому-то и можешь быть опасной».
— У вас, следовательно, чисто теоретический интерес к моим способностям, в частности, к тому, смогу ли я отправить человека в мир иной?
— Не чисто теоретический, — возразила она. — Возможно, тут и практически придется кое-что сделать.
Я распечатал пачку сигарет и заметил:
— Извините еще раз, — но вы так весело говорите об этом…
— Да, весело, — кивнула девушка, — потому что не хочу, чтобы кто-нибудь догадался, о чём я с вами говорю. Я думала, вы сразу сообразите. Нет, я не собираюсь, как вы выразились, никого отправлять на тот свет.
Я поднес спичку к сигарете. И вдруг успокоился, почувствовав какую-то внутреннюю тишину — тишину, которую замечаешь, когда неожиданно останавливаются часы.
— Значит, вы имеете в виду себя?
Она рылась в сумочке, ища губную помаду. Наконец нашла ее. Затем незаметным движением руки подтолкнула ко мне клочок бумаги. Мы сидели рядом, и никто другой не смог бы увидеть, что написано на этом клочке бумаги корявыми печатными буквами: «Не пытайся увидеть Зиганшина».
— Но я никогда и не хотел его увидеть, — сказал я.
— Вам этого делать не нужно. У меня назначена с ним встреча на восемь вечера.
— И кто же этот счастливец?
— Он депутат, из комиссии по контролю здравоохранения.
Это мне ничего не сказало, хотя о множестве служащих, которые работали в том или ином правительственном учреждении я знал немного больше среднего жителя столицы.
— Наверное, ему и невдомек, что аспирин УПСА способствует повышению яйценоскости у кроликов?
— Может быть, и невдомек.
— И кто-то не хочет, чтобы вы его просветили на этот счет?
— Не знаю. Я знаю только то, что записку мне бросили на колени минут двадцать назад.
Я вновь взглянул на бумажку. Она была смята так, как если бы ее свернули в комочек перед тем, как бросить девушке на колени. Похоже, она не врала. Да и коленки у нее были что надо — круглые, ровненькие.
— А вы не видели, откуда именно ее бросили? — спросил я.
— Конечно, нет.
И я отчего-то поверил ей. В конце концов сделать это было не так уж и сложно. Я верил также, что в скором времени ее прохладные и тонкие пальцы будут скользить по моей спине. Это было неизбежно. Очередное приключение разворачивалось самым естественным образом, и я очень кстати был снова свободен…