– Дежурный борт в воздух! – уже командовал диспетчер из башенки. – Наземные группы – старт! Спасатели! Где спасатели?
Всё произошло молниеносно, но в целом, по мнению Виталия, и у пилотов, и у группы Заварзина имелись все шансы благополучно пережить катастрофу, потому что действовали они своевременно и правильно.
– «Аргус»! – тихо и зловеще запросил вице-адмирал. – Что это было? А?
Наблюдатели с ответом чуть помедлили. Эфир, затаив дыхание и замерев, ждал, потому что подобного никто и никогда ещё не видел.
– Господин адмирал, будете смеяться, но, похоже, это был метеорит, – сообщило наконец слежение.
– Смеяться я точно не буду, – с тихой яростью пообещал командующий. – Какой ещё, мать вашу, метеорит? Я что, думаете, не знаю какова вероятность попадания метеорита в боевой корабль, да вдобавок в атмосфере?
Тут снова заговорило слежение, причём голосом другого спеца. Голосом сдавленным, подрагивающим и срывающимся:
– Господин адмирал! Тут ещё один метеорит! Побольше! Кажется, он идёт точно на лагерь!
– Что-о-о? – просипел командующий, внезапно потеряв голос.
– Три минуты назад его не было, – добавило слежение. – Мы не понимаем, откуда он взялся. Метеорит такого размера мы должны были засечь неделю назад.
– Всем в укрытия! – к адмиралу моментально вернулся голос. – Куда угодно, в корабли, в капониры, к чертям в задницу! Генераторы защиты – максимальную мощность! Кораблям – задраиться! Немедленно!
Виталий, ошалело вслушивающийся в этот нереальный полудиалог, видел, как по большому обзорному экрану ползёт, быстро увеличиваясь в размерах, ослепительная точка болида, как за ней влачится чуть менее яркий хвост, и никак не мог поверить, что это всё действительно происходит, а не чудится.
– Гаврилов, всем на борт и задраиться! – зычно орал, наполовину высунувшись в люк, мичман Стан. – Бегом!!!
Ещё через несколько секунд мичман проворно попятился и тщательно, как на учениях, герметизировал люк аппаратной, почему-то не дождавшись Гаврилова и остальных бойцов. Впрочем, через секунду Виталий понял почему – хозяйство Заварзина состояло из четырёх кораблей, вероятно, остальным было ближе не сюда, а в какой-либо из оставшихся трёх. Виталий очень надеялся, что они успеют.
А ещё через минуту аппаратную ощутимо тряхнуло. Все экраны дружно погасли, и вдобавок стало очень тихо – громкоговорители служебной связи синхронно заткнулись, исчезли даже фоновые шумы.
– Весёлый денёк, ничего не скажешь! – произнёс Терентьев, выводя всех из ступора.
Мастер, если судить по голосу, был собран и спокоен. А вот о себе Виталий сказать того же самого, увы, не мог. Его разве что не колотило – видимо, нервы. Пришлось сцепить зубы и, в свою очередь, собраться.