— Только к твоим.
Я кинула подушку его сторону, надеясь попасть в лицо. Он поймал ее в воздухе и нахмурился.
— Может, ты подождешь ее снаружи хотя бы?
— Нет.
— Почему? — я стиснула зубы. По моим расчетам, я собиралась больше сталкиваться с тем, что меня угнетало.
— Потому что мне нравится твоя кровать. Она удобная.
— Там мои микробы и я клянусь, что моя слюна растекалась по подушке прошлой ночью.
Он пожал плечами:
— Я ненавижу бактерии только на людях, не на вещах.
Никсон посмотрел на часы, затем положил руки за голову и закрыл глаза.
— Почему?
— Что, почему, фермерская девчонка?
— Почему тебе не нравится, когда люди прикасаются к тебе? Это только
твоеправило или пунктик Элиты?
— Ты задаешь слишком много вопросов, для кого-то столь тупого.
Это было обидно, но я слишком устала, так что пусть утонет глубоко в моем сознании.
— Это единственный способ узнать, как выжить в этом месте.
— Ты выживешь, если будешь следовать правилам. Я думал, что говорил тебе это.
Он оперся на локоть.
— Это работает, Трейс. Я знаю, ты думаешь, что я кретин, но если бы я был милым, они съели бы тебя заживо, — он ухмыльнулся.
Черт, меня так и подмывало врезать ему в челюсть.
— Почему все не могут быть просто милыми и обходительными?
Он простонал и встал.
— Возможно, я подожду снаружи.
— Ты сделаешь это.
Он дошел до двери, а затем остановился:
— Кто-нибудь смеялся над тобой сегодня?
— Это вопрос с подвохом? — спросила я, отскочив от кровати Монро. — Ты все время издеваешься надо мной.
— Кроме меня, — он засунул руки в карманы слаксов. — Скажи правду.
— Н-нет, — сказала я, запинаясь, — никто не издевался надо мной сегодня.
— Я думаю, моя позиция ясна.
— Какого черта, — я нагнулась и взяла другую подушку, чтобы кинуть в него, — ты думаешь у тебя достаточно власти? Чтобы защитить меня от них? Ты думаешь, что достаточно хорош? Это то, что ты можешь сделать для меня по сравнению с остальными?
Его брови взлетели:
Заключим пари?
— Давай, — я ткнула его в грудь.
Никсон закрыл глаза, словно от боли.
— Пожалуйста, не трогай меня.
Я отступила, но только потому, что он сказал «пожалуйста».
— Я прекращу беспокоить тебя, но когда я выиграю — когда ты не сможешь больше терпеть — когда каждый твой день станет адом, я хочу услышать из твоих уст. Не от Монро, и не от Чейза. Я хочу, чтобы ты сказала мне…
— Сказала что? — прошептала я.
— Что я тебе нужен.
— Только когда ад замерзнет, — резко отрезала я.
— Принеси парку, потому что жизнь — сука, а ты только что приобрела билет в первый класс, милая.
У меня было просто паршивое настроение, когда Монро наконец-таки вернулась. Его слова были правдой, Никсон сидел снаружи, ожидая ее. Я понятия не имела, почему он не написал ей или не позвонил.