Его глаза расширились. Он открыл рот, но я пихнула его в грудь. Он вспыхнул, но я его оттолкнула.
— И позволь мне сказать тебе еще кое-что. Я не спала с Тимом! Ну, может быть и спала, но совершенно точно не трогала его. И, и… Я…
Он приподнял брови, и я потеряла ход мыслей. Он облизнул губы и наклонился вперед.
— Продолжай же. Я люблю, когда меня отчитывают. А потом ты меня отшлепаешь?
Я почувствовала, как мои ноздри расширились, и, конечно же, мой желудок напомнил о том, что он умирает с голоду, что рассмешило Никсона ещё сильнее.
— Боже, женщина! Просто съешь этот проклятый батончик и скажи «спасибо»!
Спасибо? Он хочет, чтобы я поблагодарила его за то, что произошло со мной в последние 24 часа?
И тут я вспомнила. Я не видела его прошлой ночью. Там был только Феникс. И Чейз. Подонок.
— Где ты был прошлой ночью?
Улыбка застыла на его лице.
— Мне пора бежать.
— Стой, — я схватила его за руку. Его мышцы напряглись под моими пальцами.
Я заметила легкую дрожь в его руке, когда он ее отдернул.
— Пожалуйста, — он прикрыл глаза. — Не прикасайся ко мне.
А потом он ушел.
Глава 10
Как бы мне хотелось сказать, что жить стало легче. После инцидента с шоколадным батончиком все стало гораздо лучше. Оставшуюся неделю в Красной столовой подавали только тофу и вегетарианские блюда. На следующей неделе в пятницу я сделала для себя пометку — сходить в продуктовый магазин и купить снеков, в выходные уроков не было.
Записки, к счастью, прекратились.
Ну, фактически, это не было удачей, поскольку это означало, что я должна была есть то, что лежало передо мной. Я решила, что бургер из тофу будет не так уж плох, если его залить кетчупом, который был у меня каждый день. Я даже закрывала глаза, в надежде, что Бог увидит моё тяжелое положение и превратит моё тофу в гигантскую корову.
Только я закончила с бургером, когда кто-то подошел к моему столу. Да, я все еще сидела одна.
— Я могу чем-то помочь? — спросила я любезно.
Девушка наклонялась вперед так, что её грудь чуть не вывалилась из белой рубашки на пуговичках.
— Да. Мне сказали передать тебе это, — она сунула записку мне в лицо и ждала, пока я возьму ее.
Мой пальцы схватили клочок белой бумаги. С большой осторожностью я открыла ее. Записка гласила:
«Встретимся снаружи».
Снаружи? Снаружи где полно травы и деревьев, или за пределами столовой?
Прозвенел звонок, оповещая о том, что пора возвращаться на занятия. Бросив записку на поднос, я схватила сумку и выбежала из столовой.
Ученики выстроились в линию в коридоре. Странно.
Я опустила голову и крепче схватила рюкзак, когда шла мимо них.