– Что, возможно, вам было бы лучше отправиться домой?
Она вздохнула, удивленная собственным смущением. Весь день она все глубже погрязала в чувстве своей вины. Она не могла ни о чем думать, кроме того, что вчера ночью Стив был рассержен и раздосадован. И причиной снова стала она. Войдя в его жизнь, она полностью нарушила ее ход. Но тем не менее он и его мать продолжают держать ее у себя в доме и воспитывают, чтобы она могла занять должное положение в обществе. Это очень великодушно с их стороны, и чем же она им за это платит? А платит она обманом, постоянно врет им на счет того, кто она такая на самом деле. Если ее вероломство когда-либо всплывет наружу, они оба будут жестоко скомпрометированы. Скорее всего, им уже никогда не удастся восстановить свой прежний статус в обществе. Высшее общество не прощает таких серьезных мистификаций.
– Аманда?
Джиллиан резко оборвала эти мысли и вернулась в реальность, но лишь для того, чтобы быть застигнутой новым приступом угрызений совести. Она посмотрела на его красивое лицо и почувствовала, как грудь ее сдавливает страх. Момент был идеальный. Он ждал, что она скажет. Она может во всем признаться, выложить все начистоту прямо сейчас, пока еще не слишком поздно.
Но, заглянув в его глубокие синие глаза, она увидела на дне их тревогу. У него были удивительные, быстро меняющиеся глаза, которые то темнели от гнева, то вспыхивали золотом в лучах солнца, то искрились весельем. Какими же они станут после ее признания?
Вероятно, колючими от ярости, после чего он без всяких церемоний вышвырнет ее из своего дома и своей жизни.
Она сможет пережить унизительное и позорное возвращение в Йорк. Но как пережить осознание того, что она покидает его, что их последние мгновения, проведенные вместе, будут окрашены злобой и горечью? Она не могла сказать ему правду.
– Аманда? Вы и вправду хотели бы вернуться домой?
Она набрала побольше воздуха в легкие и безжалостно отбросила в сторону все свои сомнения.
– Нет, милорд. Я не вернусь в Йорк.
Он кивнул, а она слегка прищурилась, изучая его лицо. Оно было наполовину в тени, и это подчеркивало твердые черты и потемневшие глаза. Но главное, что она заметила, было выражение его лица – точнее, полное его отсутствие. Если ей когда-то и хотелось прочесть его чувства и понять мысли, то сейчас наступил как раз такой момент. Но она не видела абсолютно ничего. Читать было нечего.
Внезапно граф встал и повелительно произнес:
– Пойдемте со мной.
– Что?
Он взял чепец из ее рук и небрежно бросил его на комод.
– У меня для вас кое-что есть.