— Ну вот, опять двадцать пять…
— Знаешь, будь она даже совершенно не такой, какая она есть на самом деле, а самой обычной гостиничной шлюхой, — сказал Тенгиз, — в любом случае, я поступил бы так же. Он ведь знал, что она моя девушка. И поэтому вполне заслужил свою гранату.
— Бабы — кошки, Тенгизи, — сказал Дато. — А кошки гуляют сами по себе. Она тебе что — жена? Сестра? Невеста? Она — мотели; кто ей платит, перед тем она и раскрывается.
Тенгизи допил бокал.
— Но ведь тогда и ему не хрен из-за шалавы мочить меня?
— Да, но это уже его шалава, а не твоя. А это совсем другое дело.
— Лучше мне сейчас самому поохотиться за старым негодяем, чтобы убить его, чем сидеть здесь и ждать, пока он разыщет меня.
— Лучше усмири свой нрав, Тенгизи. Или мы уже никогда не выпутаемся из этого.
— Дядя Дато, я чувствую, что это будет нелегко.
— Мирза, какой бы сволочью ни был — нормальный рассудительный человек. Немало людей из его окружения хорошо относится к тебе. И он, как разумный человек, скоро поймет, что нет смысла из-за личных дел разрушать семью. — Он забрал пустой стакан из рук племянника. — Поехали, малыш.
На улице уже стемнело. Дато выключил свет в доме и пошел к выходу. В этом старом сталинской постройки доме, в просторной квартире, объединенной еще с двумя, он жил последние 20 лет в полном одиночестве. Его жена умерла десять лет назад, детей у них не было. Он остановился у подножья лестницы и посмотрел на Тенгиза.
— Ты знаешь, до чего одиноко жить здесь одному? Может быть, после того, как мы уладим это дело, ты переедешь ко мне? Комнат много. Можешь даже сюда приводить своих девчонок. Я не возражаю.
Тенгиз засмеялся.
— Может, мы пока займемся делом?
— Ладно, малыш. — Старый Дато открыл входную дверь.
Его машина его стояла у подъезда. Он ездил на «танке», как он любовно именовал свою старую «победу», сохранившуюся в прекрасном состоянии, сверкающую хромом и никелем, с которой не согласился бы расстаться ни за какие «кадиллаки» и мерседесы» мира. Он дал Тенгизу ключ и пошел к машине.
— Поведешь ты. Мои глаза уже неважно видят ночью.
Тенгиз пошел к машине.
Дато, идущий следом за ним, первым увидел японскую машину, внезапно стремительно выскочившую из-за угла. Дато был стар, но в ситуациях, когда нет времени на обдумывание, привык действовать быстро. Он схватил молодого человека рукой за затылок и с криком «Беги!» — с силой бросил его на землю. Тот упал в лужу воды у колес «победы». Это падение спасло ему жизнь.
В тот же момент загромыхала очередь из АКМ. Четыре пули разворотили грудь тучному старику, и тот, зашатавшись, тяжело осел на тротуар.