Как я и говорил, в этой ситуации трудно высказывать какие-либо суждения. Амплби постоянно печатался, причем печатался, очень редко ссылаясь на Рэнсома. Однако следует помнить, что Амплби организовывал и координировал работу нескольких людей с их согласия и в большой мере к их благу. Хочу прямо заявить, мистер Эплби, что Амплби никогда не присваивал себе чужую интеллектуальную собственность для повышения своего статуса в ученом мире.
Заявление звучало довольно смело, и Эплби, вспомнив свой скепсис касательно высказанных Хэвелендом обвинений в плагиате, сразу же засомневался в его правдивости.
– «Для повышения своего статуса»… Вы не могли бы объяснить подробнее?
– Вы увидите, мистер Эплби, что вскоре объяснение появится само собой. Если вкратце, то Амплби нравилось раздражать людей. Если он сам пришел, скажем, к решению Икс, он вполне мог приложить большие усилия к тому, чтобы убедить, положим, коллегу А в том, что решение Икс является достижением коллеги А. И все лишь для того, чтобы получить удовольствие, вызвав раздражение коллеги А якобы похищением у него чуть позже решения Икс.
– Понимаю, – сказал Эплби. «А что же, – с интересом спросил он себя, – из всего этого вынес бы Додд?»
– Теперь я вновь вернусь к своей основной мысли, – продолжил декан, – более не подчеркивая тот факт, что Амплби не был дружелюбным и легким в общении человеком. Когда он узнал, что Рэнсом, являвшийся его учеником с самого начала, которого он все еще считал таковым, выражал недовольство (за его спиной, как он сказал) уже описанным мной образом, он пришел в ярость. Ситуация оставалась чрезвычайно напряженной, пока Рэнсом не уехал за границу четыре года назад. Через два года он вернулся, и обстановка снова накалилась. Случались сцены, лучше сказать, инциденты, и в конце концов Амплби поступил, по общему мнению, чрезвычайно своевольно. У него находились некие ценные документы, которые всегда считались плодами трудов Рэнсома. Когда я говорю о ценных документах, вы, очевидно, понимаете, что речь идет об их научной ценности. В них содержался почти законченный материал по расшифровке неких надписей, имевших огромное значение. Я не стану вдаваться в академические подробности. Амплби просто оставил их у себя. «Когда Рэнсом, – сказал он, – снова уедет за границу, он, возможно, их получит». Присутствие Рэнсома здесь выводило его из себя, и это был единственный способ избавиться от него. Так вот, Рэнсом уехал и с тех пор не возвращался. Именно это и послужило причиной моей ссоры с Амплби, о которой я упомянул вчера вечером.