Джеймс сунул ногу в одну штанину, затем – в другую.
– Я не из тех, кто гонится за титулом, ты же знаешь.
– То, что у тебя нет титула, еще не означает, что у тебя нет средств, Джемми. Твоя семья не виновата, что ты родился таким упрямцем. Пойми, лбом стену не прошибешь. Ты же предпочтешь голову себе разбить – лишь бы вышло по-твоему. Кроме того, твоя нелюбовь к титулам, скорее всего, сыграла с тобой злую шутку. Я говорю о той самой леди, которую ты сюда привел. С чего бы она покинула тебя при столь сомнительных обстоятельствах? Наверное, не выдержала твоей вони. Держу пари, она удрала, приняв тебя за дикаря с Нагорья.
Джеймс наклонился, пытаясь натянуть сапоги на босые ноги.
– Я… Я не помню, как она ушла. – Воспоминания о событиях прошедшей ночи были слишком смутными, но что-то подсказывало ему, что ночная партнерша ничего не имела против его происхождения.
– Не напился бы в стельку, ничего бы с тобой не случилось, – заметил Уильям.
Джеймс хотел огрызнуться, но передумал. Голова гудела нещадно. Болтовня же брата действовала ему на нервы и усугубляла боль.
– Да, я выпил немного, но в стельку пьян не был. – Джеймс, покачиваясь, встал на ноги и стал натягивать сюртук. – И провалов в памяти у меня до сих пор никогда не наблюдалось. Даже когда перебирал. – Боль в голове усиливалась. – Подозреваю, своей забывчивостью я обязан этой леди, а не вчерашней выпивке.
– Если ты ничего не можешь вспомнить, причина уже не имеет значения, – резонно заметил Уильям.
Проигнорировав замечание брата, Джеймс направился к окну – точно его притягивал свисавший с гардины предмет дамского туалета. Пол у него под ногами захрустел. Интересно, поранила ли ноги его ночная компаньонка об эти осколки? Странное дело, но мысль о том, что она могла пораниться, не доставила ему удовлетворения, чего можно было бы ожидать, учитывая сопутствующие обстоятельства.
Стараясь как можно осторожнее двигать головой, Джеймс скосил глаза на корсет, свисавший с гардины словно белый флаг – знак капитуляции. Он сумел разглядеть тонкое шитье и шелковые ленты, которыми были подрублены края изделия. Из аккуратного карманчика посредине корсета выглядывала планка из слоновой кости с изящной гравировкой, выглядевшая почему-то весьма завлекательно. Джеймс снял корсет, свернул, сунул под мышку и направился к двери.
Уильям бросил ему вслед:
– Эй, Джемми, братишка, размерчик-то не твой. Хочешь оставить себе сувенир на память о вечере, который не можешь вспомнить? Или будешь хранить его как военный трофей?
– Это ключ к разгадке, – не оглядываясь, буркнул Джеймс и вышел в коридор, а оттуда – в вонючий и темный лестничный проем.