— Плохо дело у вашего князя, — сказал я, — литовцы против него пойдут. Дядя его князь звенигородский Юрий Дмитриевич с сыновьями Василием Косым и Дмитрием Шемякой изгонят его из Москвы в Коломну. И будет это через три года после смерти Витовта. Многие жители пойдут к нему на службу, и он снова вернет себе трон и еще раз лишится его. Еще через три года его захватят в Троице-Сергиевой лавре и 16 февраля ночью от имени Дмитрия Юрьевича Шемяки, Ивана Можайского и Бориса Тверского он будет ослеплён и отправлен в Углич, а мать его Софья Витовтовна будет отправлена в Чухлому.
— Ты что говоришь? — зашипел на меня Симеон. — Да тебя за такие слова самого ослепят.
— Хочешь, обмани князя, — предложил я, — скажи ему, что он будет провозглашен базилевсом цареградским и все князья европейские к нему на поклон поедут. Ну и подумай, дружище, что тебе за это оторвут?
— Пойду я, — медленно сказал Симеон, вставая с лавки. — Я примерно так и предполагал, что ничего хорошего от тебя не услышу, и дьяк мой примерно так же думал, потому что послал со мной дружинников, чтобы тебя в дому охранять.
— От кого же меня здесь охранять? — удивился я.
— Да от тебя же, — сказал мой товарищ, — чтобы не сбег куда-нибудь, когда придет время ответ держать за слова сказанные.
— Спасибо, Симеонушко, подсуропил ты мне по-дружески, — сказал я и поклонился подьячему.
— Не серчай на меня, Андрюха, — сказал парень, — ничего личного, служба есть служба.
— Иди, служи, — махнул я рукой, — ошейник именной заслужишь и конуру с дверцей.
— Ты тут кузнеца просил, так вот я привел его, — сказал Симеон, распахнул дверь, впустил мужичка в простой одежде и сам вышел.
Я смотрел на кузнеца и думал, а зачем же мне он нужен? Я сделал себе медное перо, и оно мне прослужит столько лет, сколько мне отпущено Всевышним. Хотя, перо так перо.
Я подробно рассказал кузнецу, какое мне нужно писчее перо, какой толщины, какой пружинистости и с отверстием в конце разреза пишущей части. На кусочке бумажки нарисовал сверло для проделывания отверстий. Кузнец внимательно смотрел на меня, на рисунок и в глазах его ощущался неподдельный интерес к тому, что я говорил.
Еще я заказал кузнецу складной ножик с выбрасывающимся лезвием. Как-то в интернете я нашел копию старой книжки — справочного пособия для членов ленинского коммунистического союза молодежи, где были чертежи нескольких таких ножей. Мы ребята-ежики у нас в карманах ножики.
— Ты смотри, — сказал кузнец, — сделать-то я это сделаю, да только есть сомнения, что механизм этот работать будет.
— А ты закали пружинку, и она будет работать, — сказал я, — и перо так же закали, чтобы оно хорошо пружинило.