Гррод был твердо уверен, что это и тогда были выдумки, и сейчас остались такими, но постарался сохранить полную невозмутимость.
— Она рассказывала, что когда тело Черного Дракона умерло, дух его всего лишь заснул. И порою этот спящий дух пробуждается, но не в силах он изменять предметы и события. Он может лишь давать советы… кому‑то. И пробуждается он лишь в годы великой опасности.
Сержантские привычки вылезли наружу.
— Опасность — кому? Опасность — от кого?
— Не знаю. Никто ее об этом не спросил… Ладно.
Дракона тряхнула гребнем.
— Я, как ты понимаешь, запретила детям залезать на личную полку Стурра. Саррод и так бы не стал этого делать, это ниже его достоинства, а вот Ррума… ты знаешь свою дочь. При первом же удобном случае сунет нос. Но сама я посмотрела тем же вечером.
— Что там?
— Маленький блестящий камешек. Вот такой…
Варра отмерила кончик когтя.
Супруги глянули друг на друга. Это был безмолвный, но дружный вопрос: "Зачем ему?"
Гррод откашлялся (человек принял бы этот кашель за рычание самого низкого тона) и промолвил:
— Думаю, что на его полке скоро появятся и другие предметы. Будь ему нужен лишь один камешек — такой легко спрятать в подстилке. Но нет, он сделал полку. Там подобных камешков поместится столько… да я в двух лапах не унесу.
— А тебя не удивило, как легко и быстро он проделал отверстие в стене пещеры под полку?
— Нет. Я видел, как работают маги земли. Он делал точно то же самое, только по своим силам.
— Я имела в виду: откуда он знает?
В голосе мужа появилась неуверенность, недостойная военнослужащего:
— Ну… он все же маг земли, поскольку универсал…
— То есть ты понятия не имеешь. Я тоже. Значит…
— …значит, надо собирать разведданные.
Это была шутка. В некоторой степени шутка.
* * *
Утром следующего дня первым делом я проверил конструкт. К моему некоторому удивлению, он еще держался. Либо я прибавил в магической силе, либо сам по себе конструкт был достаточно простым и надежным, чтобы не распасться быстро. То и другое меня устраивало.
Однако проверка его же после прихода из школы показала, что распад почти совершился. Почти! Но не до конца. И правильно мне говорили: подновлять старый конструкт много легче, чем создавать новый.
На протяжение трех недель я терпеливо тренировался в ударах ребром передних лап: правой и левой. Родители терпеливо не замечали этих тренировок. А по вечерам отец втолковывал военную науку.
Особенности строя в разных вариантах я уже усвоил, теперь мне предстояло запомнить систему сигналов. Разумеется, для начала это были сигналы уровня "командир эскадрильи — рядовые". Десяток я мысленно и приравнял к эскадрилье.