Что не понравилось — так это зазывалы у всех лавок. Они оглушительно орали, нахваливая свой товар, хватали за руки, тянули в лавки. Людишки прилипчивые, назойливые, горластые.
А что понравилось — так это оружие. Свою саблю я оставил на корабле: чужой город — чужие порядки. На Руси с саблями на торг не ходили, думаю — и здесь также.
В оружейной лавке был такой выбор холодного оружия, какого я не видел вообще. Поистине — оружие со всего света, прямо‑таки музей, но в котором всё можно трогать и понравившееся купить. Не устоял я, купил метательные ножи. В своё время они меня здорово выручали. Приглядел и мушкет испанской выделки, да денег не хватило.
Утомлённый, с гудящими ногами и полный впечатлений, к вечеру вернулся я на корабль. Купцы уже были тут — сидели на палубе и спорили, обсуждая — где и почём продавать товар. Мнения разделились. Двое — в их числе и Фёдор — хотели плыть, резонно полагая, что чем дальше от Руси, тем дороже русские товары и дешевле турецкие.
Я не стал прислушиваться, а тем более вмешиваться в разговор, поел остывшей каши с сушёным мясом и улёгся под навес на носу судна — нашем с Фролом временном жилище.
— Ну, как тебе Кафа? — лениво спросил Фрол.
— Базар отменный, есть всё. Глянь‑ка, какие ножи я купил, — не удержался прихвастнуть я.
Фрол приподнялся, взял в руки ножи.
— Сталь хорошая, да неудобные, рукояти маленькие, в руке держать неловко.
— Так ведь они не для ближнего боя, их метать удобно.
Я взял нож и кинул в мачту. А потом с пулемётной скоростью всадил рядом ещё три лезвия. У Фрола от удивления чуть глаза на лоб не вылезли.
— Здорово, ты где так научился?
— Пришлось по–странствовать, — туманно ответил я.
С трудом вытащил клинки из бревна мачты, уложил в чехол.
До самой ночи купцы–пайщики так и не договорились и продолжили спор утром. Всё‑таки решили идти в Трапезунд.
Тут же вышли в море. Шли вдоль берега — так плыть было дольше, однако это не требовало штурманских приборов и познаний, а, кроме того, в случае шторма, можно было укрыться в многочисленных бухточках.
С борта корабля отлично были видны горы, покрытые лесом небольшие горские селения, ставшие в моё время курортными городами Геленджиком, Туапсе, Сочи.
К исходу второго дня мы ошвартовались и переночевали в Сухумкале, а следующим вечером, когда уже смеркалось, вошли в гавань Трапезунда. Город лежал на склонах гор, спускавшихся уступами к морю.
Утром после завтрака купцы дружно направились на базар, я же стал искать местных лекарей, расспрашивая прохожих. Таковых в городе было немало, но, посетив троих, я сделал вывод, что всё их умение заключалось в лечении травами. Похоже, хирургическим лечением здесь не занимался никто.