Вышел палач с подручным — оба в красных балахонах, закрывавших голову, только для глаз были прорези. Помощник палача развязывал жертве руки и клал его левую руку па деревянную плаху. Палач саблей отрубал руку по локоть. Сабля была необычной — широкой, с длинным лезвием, вероятно специально сделанной для подобных экзекуций.
Площадь оглашалась криками жертв. Стоявшие рядом со мной жители одобрительно кивали головами.
— Что происходит? — спросил я.
Ко мне повернулся сосед слева, седобородый турок почтенного возраста. Оглядев меня, он спросил:
— Ты чужеземец?
— Да, из Московии.
— Тогда знай, что по фетве «шейхум–ислами» казнят воров, кравших имущество у почтенных горожан.
— Спасибо, почтенный. Кто правит страной?
— Ты не знаешь? — удивился старик. — Милостью Всевышнего Селим Второй, внук Баязета «молниеносного», побившего византов, да продлятся его годы.
— А может быть, подскажешь мне, где живёт искусный лекарь?
— Конечно, старый Ибрагим знает всё в городе. Пойдём, я тебя провожу — это недалеко.
Ибрагим бодро зашагал по улице. Я пошёл следом. Старик решил меня просветить.
— Вот при Сулеймане Великолепном порядка больше было, Селим же слаб, но великий визирь Мехмед Соколлу правит сильной рукой, да поможет ему Аллах.
Потом старик спохватился, что не след рассказывать иностранцу о правителе, и перевёл разговор на детей и внуков.
Вскоре мы остановились перед глухим и высоким забором.
— Здесь живёт самый искусный лекарь Истамбула, почтенный Джафар–оглы. Стучи в дверь, а я пойду по своим делам.
Я взялся за бронзовое кольцо двери, постучал. Когда я спросил Джафара–оглы, меня проводили в дом. Пока я шёл, осматривал жилище. Сложенный из розового туфа дом выглядел великолепно — чувствовалась рука большого мастера. Мне показалось, что дом ранее принадлежал знатному византийцу, после захвата Константинополя турками попал к новому хозяину и переделывался в его вкусе. Например, забор — глухой и мрачный, резко контрастировал с особняком.
Меня усадили на низкую скамейку, и вскоре из внутренних покоев вышел сам хозяин, Джафар–оглы. Радушно улыбаясь и прикладывая руку к сердцу, он поприветствовал меня и, усевшись на груду подушек на ковре, деловито осведомился, какая беда привела меня к нему. Я как есть рассказал, что сам являюсь лекарем и хотел бы попрактиковать.
Джафар задумался, потом высказал резонное желание посмотреть на мои навыки.
— У меня есть больной с большой грыжей живота, может уважаемый русский гость возьмётся его оперировать?
Я согласился и утром явился к Джафару со своими инструментами. Мы договорились, что я проведу всю операцию с начала до конца. Джафар лишь будет смотреть и вмешается в случае необходимости.