Заложник. История менеджера ЮКОСа (Переверзин) - страница 71

«Белые розы, белые розы, беззащитны шипы…» – несется из динамика. Я быстрым шагом наматываю круги.

«Что с ними сделали снег и морозы, лед витрин голубых» – я ускоряю шаг и перехожу на бег.

«Люди украсят вами свой праздник лишь на несколько дней и оставляют вас умирать на белом, холодном окне» – я начинаю танцевать под эту глупую и нелепую песенку…

В камеру я возвращаюсь раскрасневшийся, запыхавшийся и счастливый. Мои сокамерники уже проснулись, убрали камеру, сидят и пьют чай, бурно обсуждая ночной концерт. В эти послепраздничные дни время для меня практически останавливается. Первое… второе… третье… девятое января… Наконец-то праздники заканчиваются, и наступают рабочие дни.

* * *

Меня вывозят в суд. Привычно заводят в клетку, где находится Малаховский. Я чувствую: что-то не так. Что-то случилось. В воздухе повисло напряжение, судья что-то бурно обсуждает с государственным обвинителем. Шепчутся адвокаты. Не видно Вальдес-Гарсии. Обвинитель, помявшись, официально сообщает, что в ночь со второго на третье января Антонио Вальдес-Гарсиа бежал из России и скрылся от следствия. Выясняется, что он закрыл в душе своего охранника, сел в такси и помчался в аэропорт. По испанскому паспорту, где он был вовсе не Вальдес-Гарсией, а Антонио, скажем, Перейрой, он благополучно миновал паспортный контроль и вернулся в родную Испанию. Его приключения в России на этом благополучно заканчиваются. Королевство Испании не выдаст своего подданного по запросу Генеральной прокуратуры России, усмотрев в деле политическую мотивацию. Российские власти не постесняются позорно судить его заочно и приговорить к сроку восемь с половиной лет…

«Молодец, Антонио! Браво!» – я искренне радуюсь за него. Но процесс из-за этого опять затягивается. По ходатайству обвинения судья выделяет уголовное дело в отношении сбежавшего Вальдес-Гарсии в отдельное судопроизводство, и мы вновь возвращаемся к судебным прениям. Обвинитель Шляева опять, слово в слово, повторяет ранее сказанную ложь: «Были знакомы, общались, координировали преступную деятельность» – и запрашивает те же одиннадцать лет каждому…

В своем последнем слове я скажу, что оглашенные доказательства свидетельствуют о законной и официальной хозяйственной деятельности компании ЮКОС, что я никогда не занимался никакой противоправной деятельностью и был лишь обычным наемным сотрудником компании, выполняющим свои должностные обязанности. Я прошу меня оправдать.

Последнее слово Малаховского мало чем отличается от моего. Он также говорит об абсурдности предъявленных обвинений и просит его оправдать.