— Предатели… — ошеломленный пробормотал Барский.
— Никакие мы не предатели. Просто, кроме тебя, у Марины появился еще и племянник, и она подумала о нем. Мы посовещались и решили, что он должен родиться в другой стране. Где дети не будут его дразнить и учителя не станут ставить двойки только за то он «Мойшевич». И если он будет талантливым человеком, его не станут держать взаперти. А если он угодит в историю, то ему, прежде чем арестовать, зачитают его права. И если ему станут угрожать бандиты, то он сможет смело обратиться в полицию. А если он откроет свой ресторан, то ему не потребуется «крыша». И не расстраивайся ты так. Относись ко всему этому, как к сугубо семейному делу. Все будет хорошо. Мы все по-прежнему тебя очень любим. Не вешай нос, милый — ты еще послужишь на благо родины.
Показалась «скорая помощь». Барский подошел к фээсбэшникам.
— С ним все в порядке. Лучше послать с ним кого-нибудь.
Один из агентов отделился от группы и направился туда, где медики укладывали Лифшица на носилки.
* * *
Барский сел в машину.
— Поехали, — сказал он Сияпину.
Сияпин, нахмурившись, смотрел на накрытого одеялом ученого.
— Куда?
— Надо же забрать это чертово золото.
Возле самолета уже стоял «черный ворон». Барский заглянул внутрь. Съежившись в углу, там уже сидел несчастный Резо под присмотром угрюмого омоновца в полной форме с маской на лице.
Рядом с автомобилем на земле сидели Ризван Казиев и Арнольд Гершкович. Человек в белом халате разрезал ему брюки, чтобы обработать раненую ногу. Плечо Казиева было уже забинтовано.
Один из прочных деревянных ящиков оставался в самолете, второй, полуразвалившийся, лежал на земле. Иван Красилин, прислонившись к фюзеляжу самолета, поглядывал на него. На его лице и руках кровоточили глубокие царапины, одежда была в пыли и разорвана.
— Прямо скажем, удирал ты, не мешкая, — сказал Барский.
Красилин сплюнул.
— Я чувствую себя хуже тех, кого вы подстрелили. Я было хотел поучаствовать на вашей стороне, но не был уверен, все ли меня знают. Нет никакого резона дать себя прихлопнуть по ошибке.
— Абсолютно никакого, — согласился Барский. — У тебя есть какой-нибудь ломик?
Красилин достал из ящика для инструментов массивную стальную полосу, расплющенную с одного конца. Барский сорвал несколько досок с треснувшего ящика.
— Похоже на обрезок трубы, — сказал Сияпин. — Обычный кусок согнутой трубы.
— А это и есть кусок согнутой трубы, — терпеливо ответил Барский. — А внутри у нее пятнадцать кило золота. То же самое в другом ящике.
Он достал складной нож из кармана и поковырял в трубе.