— Рассказывай, — ласково поощрил его Барский. — Это почему же кому-то пришло в голову так обойтись с таким интеллигентным молодым человеком.
— Обычная история, — потерянно сказал Лифшиц. — Я ведь люблю играть и играю по-крупному. Ты сам это знаешь. Я веду активный образ жизни, и это порой обходится в копеечку. Я увязал все глубже, и мне никак не удавалось выбраться. Подонок, у которого было много моих расписок, продал их. А потом появились покупатели и потребовали все деньги сразу. Ты знаешь, как это бывает.
— Я знаю больше, чем ты думаешь. Продолжай.
— Ну, деньги я мог бы достать, но не сразу. У меня были кое-какие ценные бумаги, дача, но ведь их так сразу не реализуешь. Скоро должны были прийти дивиденды на газпромовские акции, которые у меня были. Вот я и решил на некоторое время исчезнуть, а потом вернуться и расплатиться сполна.
— Ну да, — язвительно сказал Барский, — ты решил исчезнуть вместе с этим своим автомобилем, который привлекает больше внимания, чем какой-нибудь слон. Считаешь, это было умно?
— Ты ведь меня не сразу нашел, правда? — Лифшиц достал из кармана насквозь мокрую пачку сигарет. Барский бросил ему из своих сигарет и чиркнул спичкой.
— Да. И тебе повезло, что это был я, а не Казиевские ребята.
— Казиев? — резко переспросил Лифшиц. — Что ты знаешь об Казиеве?
— Что он тебя ищет, — Барский затянулся. — Зачем бы ему это понадобилось, как думаешь?
— Я уже сказал. Мои долговые обязательства… — Дрожащей рукой Лифшиц налил себе еще.
— А зачем ему понадобились твои расписки? — настаивал Барский.
Лифшиц зажмурился и обхватил голову руками.
— Не знаю, Валер. Думаю, он купил их по дешевке, а из меня решил выколотить все сумму. Черт, я ведь собирался заплатить…
— Ну да. Когда-нибудь, — Барский пустил ему в лицо струю дыма. — А теперь поговорим об убийствах.
— Убийствах? — слабо спросил Лифшиц.
— Первое — в старой квартире Наташи. Кто-то уложил мелкого урку по кличке Насос. Я думаю, ты слыхал об этом.
— Да. Что-то такое слышал, — Лифшиц отвел глаза.
— Это случилось в ту ночь, когда я вернулся. Я свернул свои дела, чтобы посмотреть, не удастся ли мне вытащить твою никому не нужную жопу из этой заварушки. Я хотел это сделать только ради Наташи. Но мне не стоило ввязываться в эту историю.
— Она не должна была просить тебя…
— Это не существенно, — отрезал Барский. — Она попросила, и я занялся. Как ты думаешь, почему этому бродяге перерезали там горло? Неужели он с кем-то не поделил фамильные Наташины бриллианты?
— Откуда мне знать. Ты знаешь больше меня.
— Может быть, оно и так, — угрожающе протянул Барский. — Значит, тебе прищемили хвост. И сколько же контор тобой занимается?