Что наверху, что внизу — все одно и то же. Та же клановая борьба, деление на сословия по имущественному признаку и приближенности к власть имущим. Авторитеты правили бал и устраивали разборки, осуществляя местное правосудие. Быки и шестерки авторитетов патрулировали улицы в пределах своих районов, чтобы никто не влез на точки продажи наркоты и торговли девками. Кто не вписывался в общий ритм, того увольняли и тело его находили где-то внизу, а чаще всего не находили вообще.
Авторитетам была нужна интеллигенция, чтобы учить их самих и их детей. Чтобы бабы их выглядели не как законченные проститутки, а могли выступить в роли благородных дам, с которыми не стыдно съездить на какой-нибудь средневековый вальс в новообразованной народной республике Европы.
С подачи Кондрата Петровича и в сопровождении Катерины я был принимаем в самых респектабельных домах дна. Напишем его с прописной буквы — Дна. В случае какой-то серьезной катавасии именно представители Дна становятся лидерами верхушки и вычищают все пространство, чтобы убрать одиозных соратников и представителей старого правящего класса, пытающегося кукарекать по-своему. Диалектика, е.м.
Меня приглашали в качестве знаменитости, как сегодня на корпоративы к нуворишам приглашают эстрадных и различных звезд. К звездам отношение особенно, если заплатят пачку баксов, то звезда будет, а меня приглашали по-старинному — присылали приглашение с обязательным «уважаемый» и «с уважением». Я был в числе свадебных генералов, не знающий, кто я такой, но могущий читать неизвестные никому стихи, хотя знатоков поэзии в таких компаниях было немного, но поэтическое всегда привлекало все слои общества, которое начинало с:
По деревне шла и пела
Баба здоровенная,
Сиськой за угол задела,
Заревела бедная.
И заканчивало:
Настроенье сравнить можно с хреном,
Щиплет глаз и противно во рту,
Будто я капитан в море пенном
И не ждут меня в дальнем порту.
После третьего тоста «за женщин» то ли хозяин, то ли хозяйка обращалась ко мне и просила исполнить что-то по любимой им теме. Точно так же раньше детей ставили на табуретку, и они перед пьяненькими гостями читали какое-то стихотворение, которое никто не слушал, но зато дружно хлопали в ладошки, поднимая тост за талантливых детей и их не менее талантливых родителей.
Стихотворение для декламации должно быть недлинным, в четыре строфы. Три — это мало, а пять уже много, но если кого-то заденешь в стихотворении, то и пять строф проходит на «ура», как, например, дамское:
Катился май и цвел шиповник,