– Ну все, хватит! – вскрикивает она. – С меня достаточно, ясно тебе? Мне кажется, я понимаю все, что ты говоришь, хотя вообще ничего не понимаю.
– Но ты ведь знаешь, что в тот день это был не он?
– Я уже ничего не знаю! – Теперь она кричит так громко, что на нас начинают оборачиваться. Рианнон это замечает и снова понижает голос. – Я не знаю. На самом деле.
Глаза ее наполняются слезами. Я беру ее за руку. Она морщится, но все же не отдергивает руку.
– Я знаю, в это трудно поверить, – говорю я. – Знаю.
– Так не бывает, – шепотом произносит она.
– Бывает. Доказательство – перед тобой.
Когда я обдумывал предстоящий разговор, то рисовал себе в воображении два варианта развития событий: Рианнон могла воспринять разговор как откровение или его смысл мог вызвать у нее полное отторжение. Ну а на самом деле оказалось, что мы застряли где-то посредине. Она не верит, что я говорю правду: то есть не до такой степени, чтобы действительно поверить всему. А с другой стороны, она не возмутилась и не стала отстаивать ту первую мысль, что пришла ей в голову (будто это просто чья-то жестокая шутка). Я понимаю, что не буду сейчас продолжать убеждать ее. Поступлю по-другому. И не сейчас.
– Послушай, – говорю я, – а что, если нам встретиться здесь завтра, в это же время? Тело будет совсем другое, но личность останется прежней. Не будет ли тебе легче поверить?
Она настроена скептически:
– А разве ты не сможешь просто подослать кого-нибудь?
– Конечно мог бы, но зачем мне это делать? Это ведь не шалость. Не шутка. Я так живу.
– Должно быть, ты сумасшедшая.
– Ты же знаешь, что это не так. Ты прекрасно это знаешь.
– В конце концов, это же просто смешно!
– Не поверишь, – я понимаю.
Наступает ее очередь смотреть мне в глаза. Оценивать. Искать точки соприкосновения.
– Как тебя зовут?
– Сегодня я – Мэган Пауэлл.
– Да нет, я имею в виду твое настоящее имя.
У меня перехватывает дыхание. Никто никогда не спрашивал, как меня зовут на самом деле. И я, конечно же, никому не предлагал меня так называть.
– Зови меня А.
– Просто А?
– Да, просто А. Я взял себе это имя, еще будучи ребенком. Это было для меня способом сохранить целостность своего сознания, что очень трудно, когда ты постоянно переходишь из тела в тело, из жизни в жизнь. Я нуждался в каком-нибудь простом самоназвании. И я обозначил себя буквой А.
– А как ты находишь мое имя?
– Я уже говорил тебе той ночью. Я думаю, оно у тебя очень красивое, даже если тебе и казалось когда-то сложным произносить его.
Она встает со стула. Я поднимаюсь вслед за ней.
Я знаю, что в голове у нее сейчас сумбур, и даже не пытаюсь предположить, о чем она думает. Полюбить человека – еще не значит научиться лучше понимать его чувства. Это значит лишь научиться лучше разбираться в себе.