– Наверное, пятилетний ребенок вряд ли заметит, что у него был выходной.
– Наверное. Не знаю.
– Я все время расспрашиваю Джастина об этом, ну, ты знаешь… О том дне, когда ты был в его теле. Вот что удивительно: у него очень четкие фальшивые воспоминания. Он не спорит, когда я говорю ему, что мы ездили на море, но на самом-то деле ничего об этом не помнит.
– С Джеймсом, одним из близнецов, – та же история. Он не заметил никаких несоответствий. Но вот спросил я его, кого он приглашал на кофе, – и он не вспомнил ничего. Знал, что был в «Старбаксе»: он должен был как-то объяснить себе, где он был в это время. Но не помнил того, что фактически там происходило.
– Может быть, они помнят только то, что ты хочешь, чтобы они помнили? И перед тем как уйти, ты оставляешь для них придуманную тобой историю? То, что ты хочешь, чтобы они запомнили. Или их собственное подсознание изобретает для них удобные версии происходившего. Ну, как будто оно знает, что происходило на самом деле, и знает, как поступать с этой информацией.
– Да, хотел бы я знать, где тут правда.
Мы идем дальше.
– Поговорим о любви? – предлагает она. – Ты когда-нибудь влюблялся?
– Не знаю, назвала бы ты это любовью или нет, – отвечаю я. – У меня, конечно, бывали влюбленности. Бывали дни, когда я действительно жалел о том, что скоро мне придется уйти. Пару человек я пытался потом отыскать, но у меня не получилось. А вот то, что было у нас с Бреннаном, наверное, действительно можно назвать любовью.
– Ну, расскажи о нем.
– Это случилось около года назад. Я тогда работал в кинотеатре, а он приехал в гости к родственникам. Он вышел из зала за попкорном; мы разговорились, и между нами словно бы… проскочила искра. Знаешь, бывают такие маленькие кинотеатры на один зал, куда ходит мало народу, поэтому во время сеанса очень немногим требовалось выйти в буфет. Кажется, он пропустил вторую половину фильма, потому что скоро опять вышел и мы еще поболтали. Кончилось тем, что мне пришлось рассказывать ему продолжение, чтобы он потом мог соврать, будто смотрел фильм целиком. Затем он попросил у меня электронный адрес, и я ему тут же его придумал.
– Так же, как мне.
– Точно так, как тебе. И он писал мне вечером, а на следующий день вернулся в свой штат Мэн. Это оказалось идеальным вариантом, потому что теперь мы могли общаться только через Интернет. На моей майке был беджик с именем, так что мне пришлось указать настоящее имя хозяина тела. Фамилию себе я придумал. Потом придумал профиль, перебросил туда фотки с реального профиля того парня. Кажется, его звали Стефан.